Яррик: цепи Голгофы - [32]

Удар она не нанесла. Кастель метнулась через разделявшее их пространство и с сиплым ненавидящим "Ххххэээхххх" бешеным усилием рук с размаху вогнала рычащий «Потрошильщик» в орочий загривок. Это был хороший удар, удар, рождённый яростью, отплата за все те изуверства, которые ей пришлось повидать на борту космического скитальца. Цепной меч ушёл в загривок почти на всю ширину лезвия. Орк рухнул с перерубленным позвоночником, его кровь забрызгала Кастель и залила глянцем пол пещеры. Медичка, торжествуя победу в устроенной ей бойне, перепрыгнула через труп и догнала Полиса.

Хохот прекратился. Орки разразились воплями и почти все поголовно бросились за двумя людьми. Они неслись мускулистой и агрессивной толпой, готовой порвать свою добычу в клочья. Кастель и Полис опережали её на какие-то секунды. Они не приостанавливались, не стреляли снова. Их последняя задача сейчас заключалась лишь в том, чтобы прожить так долго, что они смогут послужить эффективным отвлекающим фактором. Они исчезли в тоннеле. Нескончаемый монолог Полиса умножался эхом, сливаясь с рыками орков. Звуки погони растворились во тьме и тишине. Рогге так и не услышал ни единого крика.

Яррик и Бериман переглянулись, затем приготовили оружие. На охране ворот остались лишь четыре орка. Яррик посмотрел на Рогге.

Тишина, воцарившаяся в другом тоннеле, стиснула душу полковника в ледяной хватке. Кастель и Полис не погибли, не отмучились в предсмертной агонии, а просто канули в неизвестность. Перед ним развернулось ужасное видение — картина нескончаемой борьбы в подземном лабиринте астероида, когда ожидать нечего, кроме оттянутой развязки, лютой и неизбежной. Это был настоящий кошмар, чьё воплощение в явь было ещё хуже, и Рогге не желал в этом участвовать.

Он побежал. Он побежал назад тем же путём, которым они пришли. Он бежал к неизбежности пленения. Он бежал от суда Яррика.

Он бежал, чтобы сдаться.

ГЛАВА IX Горнило

1. Яррик

И тогда мы остались вдвоём. Увечный старик и кок. Мы с Бериманом ухмыльнулись друг другу. Я точно также отдавал себе отчёт в нашей нелепости, как и он, а он в той же степени, что и я, понимал наши возможности. Не думаю, что хоть один из нас двоих ожидал, что Рогге сохранит верность присяге. Я не удивился, когда он убежал, но тем не менее разозлился. Предательство и трусость надлежит встречать незамедлительным и бесповоротным правосудием. Рогге подтвердил мои худшие подозрения о том, что пошло не так на Голгофе. То, что Трака нас переиграл, по-прежнему оставалось моим проколом, который мне предстоит искупать, но нам, возможно, удалось бы спасти больше, когда б не Рогге — слабое звено со ржой себялюбия. Если бы не стоящая передо мной задача, я бы выследил полковника и пустил ему пулю в затылок. Я обрёл удовлетворение в бесспорном знании, что он бежит навстречу гораздо менее милосердной доле, чем самое худшее из того, что я мог бы ему устроить.

Его отсутствие делало нас сильнее. Нам могла бы пригодиться огневая мощь Кастель, Беккета и Трауэра, но у нас всё ещё оставалась слаженность бойцов, сосредоточенных на единой задаче. Наша цель ждала, и на пути стояли всего четыре орка. Всё ещё ухмыляясь, я прицелился из-за валуна. Я жаждал того, что сейчас случится. Я услышал фырканье Беримана, неспособного сдержать свирепое веселье.

Я надавил на спуск, делая три выстрела из лазпистолета. Орк, в которого я целил, дёрнулся дважды от попадания в шею и в грудь, и затем в третий раз, когда центральная часть его морды влетела в затылок. Я выпрыгнул из укрытия и ринулся вперёд, в то время как Бериман вёл стрельбу сзади. У него была винтовка. Она была гораздо мощнее моего пистолета, и именно это ей сейчас и требовалось. Целью Беримана был вожак — массивная зверюга, выглядевшая ещё здоровее из-за шипастых пластин своей брони. Его шею и нижнюю часть морды защищала клыкастая металлическая челюсть. Я как раз добежал до ближайшего зеленокожего, когда от неё отскочил первый выстрел Беримана. Дальше стрельба пошла лучше. Второй выстрел лишил орка левого глаза. Чудовище взревело от боли и бешенства. Выстрел просто обязан был пробить его мозг, но вожак не умер. Он ударил не глядя и не думая, и его гигантский топор снёс голову орку, стоявшему впереди него. Я припал к земле, и клинок моего противника со свистом рассёк воздух прямо над моей головой. Я выстрелил вверх, истощая остаток батареи. Подбородок и нос орка взорвались. Меня окатило кровью, орк же качнулся взад-вперёд на пятках, и лишь затем опрокинулся на спину.

Лишь один вожак всё ещё продолжал двигался. Он действовал как автомат, вертясь волчком и рубя пустоту на каждом шаге, сделанном куда попало. Я торопливо отполз назад, убираясь с его пути. Бериману потребовалось ещё семь метких выстрелов, чтобы его уложить.

Битва заняла какие-то секунды. Никто не поднял тревогу. Стрельба была слишком обыденным событием в орочьей жизни, чтобы привлечь внимание. Остальной отряд ещё не вернулся из погони за Кастель и Полисом, и я шёпотом помолился за медичку и клерка. Я остановился у ближайшего орочьего трупа, чтобы обобрать с него боеприпасы. Бериман, присоединившись ко мне, занялся тем же самым. Мы нашли небольшое количество батарей, которые подходили к нашему оружию, и гранаты с длинными ручками. Затем мы повернулись к воротам. Их механизм был самым простейшим. Они являлись эффективной преградой только при поддержке охранников. В противном случае они с тем же успехом могли представлять собой просто отталкивающий скульптурный фрагмент.