Яростные тени - [21]
– Предпочитаю термин «Искатель сокровищ».
– Мистер Джин – меценат, – пояснила Хэдли, будто доказывая благонадежность собеседника перед судом присяжных. – Он спонсировал несколько раскопок в Мексике, вкладывая средства в научные гранты университета.
– В ацтекскую программу в Беркли? – уточнил Лоу, пытаясь вспомнить, где слышал это имя.
Джин покачал головой.
– Я только что сюда переехал, моя семья родом из Орегона.
Лоу, честно говоря, было плевать на этого выскочку.
– Именно мистер Джин уговорил меня чаще выступать на публике, и он неким образом ответственен за то, что я согласилась провести тот семинар в Солт-Лейк-Сити.
Да неужели?
– Как мило. Я вам премного благодарен, ведь если бы не ваши уговоры, мы бы с Хэдли никогда не встретились и не оказались в поезде в том уютном маленьком…
– Мистер Магнуссон, можно поговорить с вами наедине? – выпалила Хэдли.
– Ну конечно, разумеется.
Хэдли извинилась перед денежным мешком и, не оглядываясь, бросилась прочь. Лоу понял, что должен следовать за ней как пес, и покорился. Паутина черных бусинок обхвативших ее выдающиеся ягодицы, вздрагивала с каждым сердитым шагом. Картина настолько завораживала, что крепкая бронзовая дверь, которую открыла Хэдли, закрываясь, едва не ударила ценителя красоты по голове.
Лоу вышел в обсаженный пальмами итальянский дворик, холодный ночной воздух ударил ему в лицо. Там же прогуливались несколько гостей. Слуги в укромных уголках курили сигареты. Хэдли подошла к зеркальному с мраморными бортиками пруду в центре двора и остановилась у кромки воды. Лоу услышал, как она считает себе под нос.
Хэдли пристально смотрела на свое отражение в освещенном лунным светом пруду. Голодные и ожидающие свободы духи собрались поодаль. Где-то между девятнадцатью и восемнадцатью позади нее в воде показалось другое отражение. Этого хватило, чтобы призраки ушли прочь.
– Я слышал, как вы делали то же самое в отцовском кабинете, – раздался низкий голос Лоу у ее макушки, вызвав мурашки на шее. – Вы управляете своим гневом?
– Не ваше дело. – Хэдли скрестила руки на груди, чтобы согреться. – Вы пьяны?
– Вообще-то сам не знаю, потому что не могу отвести от вас взгляд, а это бессмысленно.
Оба признания Лоу не укладывались в голове. Хэдли видела, как он смотрел на нее в зале, – как она могла не заметить? Он глядел так пристально, что она прямо чувствовала его внимание. И на мгновение чуть по-дурацки не поверила, что он увидел ее в первый раз. Что они будто исследователи на горе Синай, застрявшие на противоположных скалах. Словно Лоу бросил ей веревку, и Хэдли не грозило упасть в голодный обморок и лежать, пока стервятники не выклюют глаза.
А потом Лоу нагрубил мистеру Джину, и эта воображаемая веревка порвалась.
– Нет ничего удивительного, что меня привлекают твои ягодицы. Я ведь все-таки мужчина. Если бы я был религиозным, то поверил бы, что твою попу создал сам дьявол, чтобы ввести меня в искушение. Но спереди ты…
– Спереди? – Хэдли повернулась к Лоу лицом. – И что ты этим хочешь сказать? Что у меня резкие черты лица? Я странная? Слишком долговязая? Что изучала мумии так долго, что стала на них похожа? Потому что я все это уже слышала, выкладывай, что хочешь.
Лоу лишь уставился на нее, разинув рот, затем поджал губы. Неужели она его шокировала? Рассердился ли Магнуссон или смутился? Хорошо.
– Хочешь знать, что я собирался сказать?
– Говори, – потребовала Хэдли.
Тревога преобразила Лоу: глаза сузились до черных щелочек под нахмуренными бровями, челюсти сжались. В нем не осталось ничего веселого, легкомысленного и очаровательного, все пропало и сменилось грубой напряженностью и угрюмостью.
Лоу навис над Хэдли, склонившись слишком быстро. Они чуть не столкнулись носами.
– Я собирался сказать, что в этом платье ты выглядишь чертовски привлекательно, и я не понимал, насколько ты красива, потому что ты вечно носила те нелепые похоронные тряпки. – Он отступил чуть подальше. – Ну вот, счастлива?
Счастлива? Счастлива? Сердце Хэдли чуть не перестало биться.
Напряжение покинуло тело Лоу, и он низким голосом добавил:
– А еще собирался сказать, что твоя лилия напоминает мне картину на гробнице, которую я видел в Британском музее прошлой весной: Небанум, охотящийся на болотах с красавицей с цветком лотоса в волосах. И цветок тебе очень идет.
Странное ощущение пронзило грудь Хэдли. Никто никогда такого ей не говорил. Почему же из всех людей именно Лоу решился ей это сказать? Он точно не шутил.
Пожалуйста, только бы он не покривил душой.
Хэдли моргнула, оттолкнув нежеланные чувства в ожидании концовки, но ничего не произошло. Нависая над ней в черном фраке и белом жилете, Лоу был таким красивым. От его расслабленной позы исходила уверенность. Хэдли чуть не покачнулась к нему, будто могла напитаться его небрежной выдержки и излучаемым им золотистым светом.
Затем вспомнила, с кем имеет дело.
С лгуном и льстецом. Лоу хорош, просто мастер, но Хэдли не была дурой.
Она горько усмехнулась.
– Как только мужчина впервые лжет женщине, последующая неправда растет как снежный ком [3], – процитировала Хэдли своими словами.
– Логично. Я не давал повода полагаться на мои слова. Скажи, чем я могу заслужить твое доверие? Поклясться на библии? Встать на колено? Назови.
Когда-то Зори и Леннон были лучшими друзьями. Когда-то… Но не сейчас. Теперь они не выносят друг друга, старательно избегают встреч, и поначалу в этом нет ничего сложного. Но один неудачный поход, и «заклятые друзья» остаются вдвоем. Одни под необъятным звездным небом, окруженные пустынным пейзажем, они должны разобраться в себе и понять, что же происходит между ними.
Диагноз Берди Линдберг – книжный червь. И кажется, что это не лечится. Девушка страдает от своего чрезмерного воображения, которое не позволяет ей жить в реальном мире. Жизнь для Берди – это детективная история, где она является сыщиком, а все остальные – подозреваемыми. Но однажды в этот сюжет вторгается новый персонаж… И на этот раз она должна будет распутать самое сложное дело в своей жизни – разобраться в собственных чувствах.
На дворе бурные двадцатые, и Сан-Франциско – известный центр бутлегерства, неприкрытого желания и черной магии. Туманная прибрежная зона очень привлекательна, особенно если вы специализируетесь на духах… Аида Палмер выступает в шоу в роли медиума на сцене известного «тихого» (там, где во время «сухого закона» тайно продавали спиртное) бара Гри-гри в Чайнатауне. Однако она на самом деле способна призвать и изгнать души умерших. Уинтер Магнуссон – влиятельный бутлегер, предпочитающий оружие призракам. К несчастью, он не так давно стал жертвой злого проклятья, которое сделало его магнитом для неприкаянных духов.
Бейли месяцами переписывалась онлайн с Алексом. Боясь разрушить созданный в голове образ, она не сообщает ему, что переезжает в его город. Не говорит, что устроилась на работу в музей и что ее ежедневно достает красавчик Портер, который работает в этом музее охранником. Пытаясь выбрать между онлайн-мечтой и сложным, но реальным Портером, она не задумывается над тем, что это может быть один и тот же человек…
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.