Ярость - [2]
Именно так подумал сам Люк, когда впервые увидел существо, скрючившееся за решеткой. Но оно оказалось настоящим. Темная змеиная кожа кровоточила от укола, когти на концах толстых пальцев были остры и смертоносны.
Однако Люк с огорчением отметил, что сегодня потребовалось лишь двое служителей, чтобы удержать руку чудовища. Эти совершенно одинаковые парни, в которых было что-то волчье, выглядели еще более странно, чем Пратер, — мускулистые кряжистые мужики с коротко стриженными головами без шеи, большими квадратными зубами, крохотными ушами и темными, глубоко посаженными глазами. Когда в прошлом году Люк начал брать пробы крови, человека-акулу с трудом удерживали пятеро таких служителей.
Всмотревшись в темноту клетки, Люк сумел разглядеть там лишь темное пятно. Однако и без того было ясно, что существо умирает. Вначале он не был в этом уверен, но с каждым посещением становилось все яснее, что оно долго не протянет. Еще месяц, ну, от силы два, и оно загнется. Источник загадочных молекул будет потерян.
И что тогда?
Резкое снижение денежных поступлений еще не самая большая проблема.
Усилием воли Люк подавил приступ тошноты, подкатившей к горлу, и вынул из кармана пальто набор инструментов для забора крови.
— Это что, розыгрыш? — спросил Макинтош.
— Нет, Том, это не розыгрыш, — покачал головой Люк, вдруг почувствовав страшную усталость.
Он вынул двойную флеботомическую иглу восемнадцатого калибра и вставил в пластиковую трубку; держа наготове две пробирки, приблизился к странной руке.
— Ч-что ты делаешь? — заикаясь, спросил Макинтош.
— А что, разве не видно? Собираюсь взять у него пробу крови.
Отвратительный запах чудовища смешивался с запахом псины, исходившим от служителей. Люк опять почувствовал тошноту. Стараясь не дышать, он зажал липкую вену между пальцами и проткнул иглой шершавую кожу, похожую на наждачную бумагу. Попав в вену, он подсоединил пробирку и стал смотреть, как она заполняется черной жидкостью, которая была значительно темнее человеческой крови.
Наполнив вторую пробирку — он всегда брал две на всякий случай, — Люк отошел от клетки, и служители отпустили существо. Оно выдернуло руку из прутьев и повалилось на бок, показав им спину.
Люк поднес пробирку к свету.
— Разве это кровь? — спросил Макинтош, заглянув к нему через плечо. — Скорее похоже на деготь.
Однако жидкость напоминала деготь только цветом, но никак не густотой. Эта проба была заметно жиже, чем предыдущая. Когда Люк начал выкачивать кровь из этого существа, пробирки заполнялись гораздо медленнее, хотя игла была та же. Сегодня подошел бы и двадцать второй калибр. Еще одно доказательство угасания жизни.
Макинтош выпрямился и подошел к клетке — но не слишком близко. Он стал вглядываться в темноту за прутьями.
— Что это такое? — спросил он хрипло.
— Никто не знает, — ответил Люк, возвращая пробирки в футляр. — Жаль, что ты тоже не знаешь.
— Это ты о чем? — повернулся к нему Макинтош.
— Да о том, что, если бы ты во всем этом хоть немного разобрался, от тебя все же был бы толк. А у меня было бы основание оставить тебя в живых.
— Что? — встрепенулся Макинтош, неуверенно улыбаясь.
Люк не ответил; он просто стоял и смотрел.
Макинтош облизнул губы.
— Это совсем не смешно, док.
Люк с удовольствием наблюдал, как с лица предателя сползает улыбка, как расширяются его глаза, когда до него доходит, что с ним не шутят.
Макинтош быстро огляделся по сторонам и шагнул к проходу, но служители преградили ему путь. Он попытался убежать в другую сторону, но там появились еще трое таких же молодцов.
— О господи, — запричитал Макинтош. — Ты что это, серьезно?
— А чего еще ты ждал? — закричал Люк. Наконец-то он мог дать волю своему гневу. — Ты пытался меня шантажировать! Ты что, надеялся, что я буду это терпеть?
— Да нет! Я вовсе не пытался. Я только...
— "Возьми меня в дело, или я пойду в полицию". Разве это не твои слова?
— Ты не так меня понял. Я не...
— Если бы ты просто пошел в полицию, я бы, конечно, разозлился, но, по крайней мере, понял бы твой порыв честного гражданина. Но после того как я взял тебя на работу, снабдил самыми отточенными методиками, доверил результаты своих исследований, ты попытался запустить свои грязные лапы в то, что принадлежит только мне, в то, что я открыл и изучил. Это гнусно и отвратительно.
— Ради бога! — Макинтош упал на колени, сложив руки, как на молитве. — Прости меня!
Праведный гнев придавал Люку решимости. Иначе у него просто не хватило бы духа подать знак Озу, чтобы тот покончил с Макинтошем.
— Если бы ты справлялся со своими обязанностями, я бы нашел способ взять тебя в дело. Но ты меня подвел, Том, — и как ученый, и как человек.
— О боже! — зарыдал Макинтош.
Люк взглянул на Пратер. Тот понимающе кивнул в сторону Макинтоша. И тут же один из служителей встал за спиной стоящего на коленях человека, поднял громадный кулачище и со всей силой ударил его по шее.
Услышав хруст костей, похожий на треск раскалываемого ореха, Люк резко обернулся и увидел, как глаза Макинтоша вылезают из орбит, словно их выталкивает обезумевший мозг. Люк никак не предполагал, что люди Пратера убьют беднягу прямо у него на глазах. Когда он увидел, как Макинтош упал лицом в грязь, во рту у него стало горько от желчи. Какое-то время руки и ноги бедняги дергались в такт сдавленным хрипам, потом он затих.
