Ярость Севера. Книга первая - [12]

– Я…. – Паль нахмурился, покраснел и указал пальцем на свои ноги. – Я кажется под себя сходил… Пока спал. – Ему стало очень стыдно, он, серьезный мужчина лежит как калека помочившись под себя. Астрид расторопно посмотрела на него… на мокрую шкуру… с ее щеки скатилась соленая слеза и она, бросив рог на пол, поспешила убежать на улицу.

– Паль! Ты редкостная скотина!!! – выругался сын конунга и от злости на самого себя закрыл глаза.

Астрид выбежала из дома и быстрым шагом пошла к скалам, там, где обрыв у залива ревет от бушующих волн северного моря. Ледяной ветер моментально пробирается под одежду и насильно выгоняет таящееся там тепло наружу. Слезы градом льются по горячим щекам, иногда, девушка начинает горько рыдать от обиды и жалости к самой себе, но тут же упрекая себя в слабости, замолкает.

– За что, Отец! За что ты покинул меня!!! Почему позволил мне стать рабыней!!! – Астрид что есть сил закричала вдаль и ее голос отозвался эхом где-то вдали. Ей показалось, что кто-то ответил на крик непонятным бормотанием и от неожиданности Астрид обернулась назад. Но там никого не оказалось, лишь мелкие льдинки атаковали ее лицо, а ветер стал жадно целовать губы. Астрид нервно одела меховой капюшон, укрываясь от настойчивой непогоды и пристально уставилась на чуть виднеющийся домик, где сейчас лежал больной Паль, сын конунга. Его судьба полностью зависит от девушки. Раньше, она и подумать не могла о том, что человек с такой властью, может оказаться в ее руках. Одно движение ножа по его животу и он будет медленно умирать, не в силах ответить ей. Сейчас, она может убить его или подарить ему жизнь. Но что это даст несчастной Астрид? Почему она должна менять штаны этому грозному викингу, только потому, что он сам не в состоянии снять их. А если он никогда более не сможет ходить, что тогда? Столько мыслей сразу заполонили голову Астрид и она снова зарыдала, горько заливаясь слезами.

Каменная печь трещит от горящих углей. Железный котел грозно шипит, а кипящая вода то и дело проливается на печь и тут же, превращаясь в пар, убегает в потолок. Паль с закрытыми глазами полной грудью медленно вдохнул воздух и его легкие наполнились запахом сена и старых трав, что висели у двери. Он так же медленно выдохнул воздух и, открыв глаза, решительно попытался сесть. С первого раза этого сделать не удалось, ноги двигались, но поясница словно была увешана стальными камнями. Паль попытался еще раз и сквозь резкую боль все-таки сел на лежак. Голова сильно закружилась, а из носа снова пошла кровь. Он взял тряпку, что бросила Астрид, убегая на улицу, и поднес ее к носу, защищая лицо от сильного кровотечения.

– Вставай же… давай! Ублюдок! Не срами Богов! – викинг грозно завыл и со всех сил попытался встать.

Опять не вышло. Через несколько попыток он все-таки встал на ноги и, покачиваясь, пошел к двери. Домик был очень маленьким и от лежака до двери было не больше пяти шагов. Паль качнулся и чтобы не упасть, ухватился за горячую печь, получив сильный ожог ладони, он застонал и сел на задницу прямо на пол. Мужчина склонил голову, обхватил ее руками и нервно задышал. Теперь у него болела не только голова и поясница, но и сплошной ожог ладони. Паль с минуту посидел на заднице и внезапно в голову стали приходить резкие воспоминания о том, что случилось там, на драккарах. Он вспомнил и Ниялля и Хакона, что ударил его на льду. Перед глазами стояли картины горящих деревень в Англии, смех викингов перед возвращением к морю и войско короля, что встретило их на Английском побережье. Реки крови заполоняли воспоминания, Паль то улетал куда-то в далекое детство, то снова возвращался в набеги. Последнее, что он вспомнил, был резкий удар Хакона и потемнение разума. Паль поднял голову и, что есть сил, ударил себя по голове ладонью, позабыв о том, что там огромная рваная рана, а на ладони сильный ожог и в ушах раздался звон, глаза замутило от болевого шока. Его вырвало на пол и новая порция крови, ручьем, побежала из носа. Только теперь она не просто текла, а лилась сплошным потоком на деревянный пол, окрашивая его в темно-бардовый цвет. Паль попытался откинуть голову назад, но в голове встал едкий туман, перед глазами пробежали сотни викингов, которые тыкали в Паля костлявыми пальцами и почему то смеялись детскими звонкими голосами… еще мгновение и он просто потерял сознание.

– Стой! – Астрид вбежала в дом и увидев падающего лицом вниз Паля, вскрикнула и попыталась его поймать. К счастью положение, в котором тот сидел на полу, не позволяло лицу размазаться об крепкий дубовый пол и мужчина, просто свалился в крайне идиотскую позу. Астрид пришлось приложить еще массу усилий, чтобы снова затащить Паля на лежак и остановить кровотечение из носа. Девушка заботливо обработала все раны на его голове и, подкинув дров в печь, решительно покинула избу. На улице сильная метель, снег заметает следы и это лучший момент, для того, чтобы отправиться в Йорвик. Сегодня ей определенно нужно сходить в гости к своей старой подруге, что живет одна в самом центре города.

Ветер воет громче, чем рев волн у залива. Жители Йорвика сидят по своим домам. Сторожевых псов тоже заволокли греться, все равно они не смогут унюхать следов, пурга разгоняет любые запахи, да и никто не собирается нападать на город. Среди одиноких улиц двигается один единственный силуэт. Длинноногая Астрид в белой шубке и пушистом капюшоне прекрасно сливается с сегодняшней погодой. Если смотреть в упор на нее с десяти шагов, можно подумать, что это и не человек вовсе, а призрак, прозрачный словно лед, парит над землей. Девушка уверенным шагом направляется к своей давней подруге Ингрид. Она не рабыня как Астрид, нет. Ингрид – дочь кузнеца, что живет в Йорвике, он был очень ценен тем, что единственный среди иных умеет ковать крайне прочные топоры, которые не боятся морозов и прекрасно держат заточку. Ингрид часто приходила в дом, где работала Астрид за платой своему отцу: он делал конунгу Ёдуру разные кованные изделия, взамен тот расплачивался свиным мясом. Ингрид всегда с огромным терпением ждала, когда рабыни отрежут нужное количество мяса и была очень рада знакомству с Астрид. Они вообще были очень похожи, по мышлению, и так получилось, что девушки стали лучшими подругами.