Ярость on-line - [127]

Отдельного упоминания заслуживало и опознание тела. Труп Старика, опутанный сетью оптоволоконных кабелей, покоящийся на ультрасовременном киберложе, был обнаружен в наименее предсказуемом и наиболее труднодоступном месте из всех, которые можно было бы предположить. Бункер располагался отнюдь не в штаб-квартире (точнее, под нею) группировки, а в укрепленном подвале какой-то заброшенной базы. Конспирация поддерживалась на высочайшем уровне, достойном «продвинутых» спецслужб.

Тем не менее Старик был мертв — убит коварным ударом из киберпространства. Нейрошунты сожгли мозг. Когда прибыл Череп, в бункере ничего не изменилось. «Всадник» застыл сморщенной корягой, сведенный предсмертными судорогами; глаза безжизненно таращились в потолок, а обугленные разъемы обрамляла засохшая корка — кровь и мозги. В черном провале рта, казалось, что-то копошилось. Немой вопль боли и ненависти.

Невзирая на многочисленные доказательства (косвенность коих не подлежала сомнению), Череп не собирался брать на веру то, что очевидно было для остальных. Ни в его персональных архивах, ни где-либо еще не существовало фотоснимков Старика, отпечатков пальцев, ретинограмм, образцов ДНК или иных свидетельств, не считая показаний очевидцев. Что представляло определенные трудности. Главе Ордена требовалось отыскать доказательства того, что этот сморщенный труп, еще не начавший разлагаться, и есть знаменитый Старик, лидер «Всадников апокалипсиса»… Однако, едва разглядев безжизненное тело, Череп с мрачным удовлетворением кивнул. Да, это и есть Старик. Легендарный лидер и все такое прочее. Вероятно, за долгие годы, минувшие с их последней встречи, «всадник» не очень-то и постарел. Во всяком случае, изменения были не столь ощутимы, чтобы привести к смене прозвища. Глава Ордена узнал его с первого взгляда, тут же оставив сомнения. Да, такое не забывается…

Курт присутствовал с начала и до конца при этой процедуре, напоминавшей какую-то кощунственную, противоестественную эксгумацию. Казалось, Череп едва сдерживался, чтобы не вспороть трупу брюхо и не погрузить руки в вонючее, холодное нутро. Ненависть бандита была по-прежнему сильна. Теперь к ней примешивалось чувство незавершенного дела. Он убил Старика, но сделал это, наперекор желанию, не собственноручно. Даже не видел, как «всадник» умирал… Поэтому Череп упивался видом мертвого тела, заглядывал ему в глаза, осматривал физиономию и пытался забраться глубоко в пищевод, чтобы нашарить на самом дне последний вздох…

Собственно, трупу Старика выпустили кишки. Происходило это уже в морге Конторы, и Курт, сославшись на мигрень, поспешил убраться из страшного места.

Он пытался забыться тревожным сном, но еще долго, пробиваясь сквозь бетонные переборки, его настигали жуткие предсмертные вопли… Человека, который уже мертв, успел окоченеть и испускал неприятный душок. Он погиб, не приходя в реальность, в «машинном сне». Этот сон делил с ним Курт, который знал, что вряд ли отныне ему приснится что-то, кроме кошмаров.

* * *

Труп сожгли через несколько дней в крематории Конторы. Так и не поднимая на поверхность. В присутствии Черепа, «штатного киллера» и нескольких особо доверенных гангстеров. У Старика не было ни жены, ни детей (давно уже не было), ни прочих родичей, или же таковые не спешили о себе заявить. Тело «всадника» объяло пламя. Помимо этих желтых языков, что, казалось, были сотканы из шелка, останки окружало подобие гроба — наспех сколоченный ящик. То, что покоилось внутри, вероятно, было настолько ужасно, что… Впрочем, никто не изъявлял желания проверить.

Церемония происходила в абсолютной тишине. Никто не сказал прощального слова; все слова были сказаны. Огонь отражался в глазах Черепа, плясал на поверхности, не в силах растопить эти кристаллики льда…

* * *

Неделю спустя глава Ордена вызвал Волка в кабинет и со словами «следуй-ка за мной» направился к лестнице. Курт двигался следом, не задавая вопросов, потому как знал — не стоит заставлять начальство ждать. Усвоил он и другое — в подобных случаях не стоит рассчитывать ни на что обнадеживающее. Сюрпризы Черепа оказывались на поверку редкостной мерзостью.

Так оказалось и на этот раз. Впрочем, сперва Курт был другого мнения…

Неоднозначность трактовки вызывалась тем, что на цепях в подвале болтался не кто иной, как… Шило. Отпетый негодяй, прирожденный убийца, правая рука Лысого Хью.

Курт не верил собственным глазам. Казалось, горбун — видение из иного мира, из иной жизни.

Он кричал, ругался и звенел цепями. Затем, увидев Волка, немного поостыл. В его взгляде читалось отчаяние. Он ожидал увидеть Курта не более, чем мета-морф — его. Присутствие бывшего гладиатора не предвещало для Шила ничего хорошего… Не считая личного счета Страйкера к горбуну, Череп давно вел охоту за Хэнком Тараном, Лысым Хью и всем их окружением.

В которое, помимо прочих, входил и Шило.

Он ничего не говорил, лишь буравил «штатного киллера» полубезумным взглядом. Горбун был обнажен. На уродливом теле виднелись следы недавних пыток: удары бича, ожоги, ссадины, порезы… Помимо этих глумлений над плотью, Курт обнаружил и нечто другое, имевшее отношение к самой физиологии Шила, что, однако, произвело на Волка более отталкивающее впечатление, нежели бесчеловечные пытки.