Ярость - [66]

Полковник хохотнул:

– Что мы и делаем сейчас!.. Но вы правы, Сергей Павлович. Хотя сейчас и свобода передвижения, мир без границ, но мы, работники разведки...

Милованов прервал мягко:

– Я никогда не работал в разведке.

– Кто спорит? Но вы работали в... это называлось ящиком. Работали в ящике. Срок невыезда был десять лет. Потом, когда перестройка, гласность, срок сократили до пяти.

Милованов напомнил:

– Но полгода назад была тщательная проверка работ, которые относятся к секретным, а которые нет. То, над чем я работал, относится к, увы, проблемам, которые Запад не интересуют. Так написано черным по белому.

– Кто спорит? – ответил полковник, улыбаясь. – Вы только расскажите очень подробно где были, с кем встречались, что делали. Вы понимаете, что это всего лишь обычная и безболезненная процедура. Но, согласитесь, даже ее не было бы, если бы вы работали, скажем, инженером по усовершенствованию мясорубок... а не тех мясорубок над которыми вы работали в самом деле.

Жена Милованова толкнула его в бок. Мол показал свою мужскую гордость, повыпячивал грудь, ну и довольно. Надо бегать по магазинам за покупками.

Милованов вздохнул:

– Это же столько рассказывать! Может быть, вас интересует что-то конкретное?

– В самую точку, – обрадовался полковник. – Ваш руководитель группы сообщил, что вы не ночевали в гостинице в ночь с седьмого на восьмое. Это верно?

Милованов не смутился, даже раздвинул губы в деланной улыбке:

– Это могло бы интересовать больше мою жену... но дело в том, что для работы в нашем НИИ подбирали людей с крепкими семейными устоями. На случай соблазнения иностранными шпионами. Так что не дождетесь, чтобы моя супруга вцепилась мне в волосы прямо здесь, в кабинете.

– Вцепится дома? – поинтересовался полковник.

Милованов выдержал паузу:

– С чего бы? Я вел себя пристойно. Тем более, что супруга была со мной. На предыдущем вечере мы познакомились с умным и очаровательным господином Мюллером. Он знаток антиквариата и коллекционер, очень богат, на следующий день мы приняли приглашение посетить его имение.

Женщина вздохнула, глаза ее затуманились. Полковник перевел взгляд с нее на Милованова:

– Что там потрясло?

– Все, – ответил Милованов просто. – Даже не роскошь... он умеет жить без нашего купеческого... или новорусского пылепускания в глаза. Но... короче говоря, мы были очарованы, время текло за неспешной беседой с милым хозяином и его очаровательной женой, мы договорились дружить семьями, а когда пришло время расставаться, было поздно, а мы чуть-чуть попробовали его вин... словом, заночевали у него. С женой. В одной роскошной постели. С женой, а не с Мюллером. Что-то еще?

Полковник развел руками. Мол, все, Милованов начал подниматься со стула, когда полковник спросил нерешительно:

– Все равно у меня какое-то странное ощущение... Он вам ничего не предлагал?

Милованов косо посмотрел на него, на меня. Жена напряженно молчала. Наконец он сказал нехотя:

– Я купил у него рукопись... дневник юного Джона Турча....

Полковник вскинул брови:

– Кто это?

– Великий деятель Америки, – сказал Милованов. Он вскинул голову, в глазах были горечь и гордость. – Он так много для нее сделал, а она... Правда, похоронили с высшими воинскими почестями, везли на пушечном лафете, за гробом шел весь конгресс, все правительство США... но судьба была к нему жестока.

Я слушал заинтересованно, даже бумаги перебирать перестал. Полковник посмотрел на меня с неудовольствием, спросил:

– А чем же, позвольте узнать...

– Он был героем гражданской войны, – пояснил Милованов. – До нее работал простым фермером, пахал землю, выращивал скот... Когда индейцы с набегами, успешно отбивался, сумел как-то научиться стрелять из всех видов оружия, удивительно владел саблей... Но когда началась гражданская, его согнали с насиженного места. Сперва дрался один, потом к нему примкнули фермеры, отрядик вырос в большой отряд, затем разросся до полка, а потом и до бригады... Дела северян шли плохо, только его войско одерживало победу за победой, сам президент Линкольн вручил ему высшие награды и звание бригадного генерала. А по окончании войны он основал журнал «Военное обозрение»... кстати, и сейчас это лучший в мире журнал по военной технике, стратегии и тактике...

Полковник слушал терпеливо, но когда Милованов сделал паузу, осторожно вклинился:

– Простите, но его судьбе можно только позавидовать.

– Вы так считаете? – спросил Милованов, губы его искривились в горькой улыбке.

– Да...

– Ошибаетесь.

– Но что же в его судьбе не так?

– Он всю жизнь мечтал стать скрипачом! – выпалил Милованов. – Об этом он и писал в своем детском дневнике. Он мечтал научиться играть на скрипке, ездить с концертами... Его мечта все же осуществилась, но когда... Ему было за восемьдесят, когда наконец взял в руки скрипку, поехал с концертами по городам Америки. Это был гениальный скрипач, на его концерты билеты всегда были раскуплены задолго до его приезда. Еще десять лет он ездил с концертами по Америке! Но у меня волосы встают дыбом, когда я пытаюсь вообразить, какой мощи был бы этот скрипач, если бы взял скрипку с детства!