Ярость - [12]

Над головами мерцает тусклый свет, когда мы поднимаемся по лестнице. Достигнув вершины, Марни прижимается спиной к стене и поднимает пистолет. Я слышу приглушенный шум телевизора. Звоню в дверь и жду. За матовым стеклом в двери появляется тень, пытаясь рассмотреть, что же за ним, но это занимает слишком много времени. Я быстро поднимаю пистолет, целясь в плечо человека, и стреляю через стекло. Стекло разбивается, и кусочки осыпаются на землю, когда человек с другой стороны падает.

- Ну, черт возьми, Джуд, - стонет Марни, качая головой, когда тянется через разбитое стекло и открывает дверь. – Муравьи в штанах мешают, мальчик?

Распахивая дверь на своем пути, я кричу: - Я чертовски тороплюсь, Марни. У меня нет времени на ожидание в этом дерьме. – Стекло хрустит под моими сапогами, когда я пробираюсь внутрь.

Парень опирается на перила на лестничной клетке, его рука сжимает плечо, а рубашка пропитана ярко-красной кровью. Пистолет лежит у него на коленях, и он пытается взять его одной рукой. Я наклоняюсь и вырываю его у него. Его взгляд пробегает по моему телу, и, когда он оседает на пол, его лицо тут же бледнеет.

Я ухмыляюсь ему. – Ага, на твоем месте я бы тоже так боялся, - выдаю я, заправляя пистолет за пояс джинсов. – Ты собираешься пойти легким путем, или мне придется тебя мучить? – Он сглатывает и открывает рот, но слова не выходят. – Мать твою, это… - проклинаю я, поднимая его на ноги. Мой ум воспроизводит картинки того, что Джо делает с Тор и Калебом. Эти мысли заставляют мою челюсть сжаться, и я поворачиваю его лицо ко мне, холодно уставившись на него. - Где, черт возьми, Джо Кэмпбелл?

- Я не знаю.

- Мне не нравится, когда мне лгут, - говорю я, отталкивая его от себя. Он падает на лестницу. Я киваю и выдыхаю, когда мой взгляд скользит к руке, за которую он держится, закрывая рану от пули. Я хватаю его за запястье и оттягиваю руку от его плеча. Не колеблясь, я засовываю свой палец в разорванную плоть, копаясь в теплой ране. Мужчина кричит и дергается от боли. Я знаю, что это дерьмо чертовски болезненное. Я смотрю на него, когда засовываю свой палец глубже в отверстие, наблюдая, как он извивается. Затем толкаю его на пол. – Где? – кричу я.

Он не произносит ни слова; он просто сидит на полу, задыхаясь от боли.

Я командую Марни. – Свяжи его.

Марни что-то бормочет про себя, когда разматывает веревку, висевшую на его плече. Он обматывает руки мужчины за спиной, быстро связывая запястья. Я окидываю взглядом дом и вижу в камине еле горящее пламя, поэтому тут же двигаюсь к очагу. – Просто посади его здесь.

Я прохожу мимо них и хватаю железную кочергу из стойки. Марни просто сидит на стуле, и я принимаюсь за работу, поднося кочергу к своей голове, держа ее как бейсбольную биту, и размахиваю. Железо встречается с его коленями вместе с громким хрустом. Человек визжит от боли и извивается. Его крики похожи на рев дикого животного, пойманного в медвежий капкан.

- Теперь, - я вытираю пот со лба, вскидывая бровь, когда указываю на него кончиком кочерги: - Ты, черт возьми, скажешь, где он?

Я даже не знаю, слышал ли он меня из-за его непрерывного воя. Я кладу руку на рукоятку пистолета, мой палец дергает курок. Я бы выпустил эту пулю ему в лоб давным-давно, чем имел дело с этим дерьмом, но я не могу. Закрыв глаза, я напоминаю себе, почему мне нужно держать себя под контролем. Калеб, у него есть Калеб и Тор… Моя кровь кипит, пульс ускоряется, и последний кусочек здравомыслия, за который я цеплялся, поглощается ненавистью, гниющей внутри меня.

- Я убью каждый последний кусок дерьма, который пытается встать между ним и мной. Я приду за твоей чертовой семьей, если понадобится.

Его налитые кровью глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими.

- Говори! – Кричу я, когда каждая мышца в моем теле напрягается, но он молчит. Он обучен держать язык за зубами, но, черт побери, я получу то, что от него хочу. У каждого есть чертов придел, и я найду его.

Я подношу кочергу к тусклому пламени, наблюдая, как заостренный наконечник приобретает ярко-красный цвет. Затем я вытаскиваю его из огня и кручу, с маниакальным наслаждением глядя на горящий наконечник, когда медленно подношу его к лицу ублюдка. Его взгляд сосредотачивается на кончике кочерги, и по лбу струится пот, когда он пытается отползти от меня.

- Держи его на месте! – приказываю Марни, и он хватает его за плечи.

Марни склоняется к его уху. – Он больной ублюдок. Я клянусь, дьявол в сто раз милосерднее, чем он. Еще не хочешь начать говорить с ним?

В какой-то момент он держит паузу – это время он забирает у меня, Тор и Калеба. Я вонзаю в его глаз раскаленный наконечник. В воздухе раздается протяжный звук. Сильный аромат горящей кожи проникает в мои ноздри; я практически ощущаю вкус обугленной плоти в горле. Еще никогда в жизни я не слышал таких криков и воплей, какие издает этот человек. Я убираю кочергу и бросаю ее на пол. Его изуродованный глаз свисает со зрительного нерва, качаясь на его лице, и, не стану лгать, это дерьмо заставляет мой желудок сжаться.

- Говори… - я останавливаюсь, потому что этот ублюдок так громко кричит, что я едва слышу собственный голос. Я хватаю его за горло и сжимаю. - Заткнись! - Его крики становятся искаженными, когда я душу его. Он бьется, и теперь я просто устал от этого. – Сейчас я твой собственный апокалипсис. – Мой кулак врезается в его лицо, из-за чего он падает вместе со стулом. Я снова бью его. Его лицо покрыто кровью от моего кулака.