Ярость космоса - [28]

Случись авария с каким-нибудь аппаратом на чужой планете, мы о ней не сможем узнать абсолютно ничего, кроме того, что она произошла, используя старые черные ящики. Мы получим кое-какую информацию, только когда найдем их. Опять же, где их искать? А наша система при любой неисправности корабля или небольшого исследовательского аппарата начинает не только записывать и сохранять все подробности происходящего в системах корабля и на его борту, но и передавать их нам, в Центр управления полетами. И она, как вы могли уже убедиться сами, может доставлять нам не только видео- и аудиосообщения, но и текстовые тоже, в которых, помимо подробной сводки о функционировании тех или иных систем, указываются координаты места расположения терпящих аварию. У нашей уникальной в своем роде аварийной системы есть лишь только один недостаток: она не может действовать, если сильно поврежден или вовсе не работает главный бортовой компьютер шаттла или другого аппарата, на котором она установлена. Полученные данные и сам факт их получения позволяют сделать смелое предположение. Мы даже можем не предполагать, а с большой долей уверенности заявить, что Джону Беттелзу и Акселю Стокарду каким-то образом удалось уцелеть в метеоритном дожде и совершить посадку на планете. Если бы погиб и шаттл – а они находились, как я понял, именно в нем, а не в модулях – ЦУП не получил бы той информации, какой мы сейчас располагаем.

– Господи, мистер Труман!- не сдержала восклицания Джинива.- Неужели они, правда, выжили? Я чувствовала, что вы так скажите!

– Я хотел бы так утверждать, но я пока вынужден лишь предполагать, пусть и с немалым процентом уверенности.

– Я все это понимаю,- сказала девушка,- но я уверена, что можно и утверждать. С моим отцом просто не может что-либо случиться, с ним должно быть все в порядке.

Я это чувствую!

– Мистер Труман,- обратилась к молодому мужчине миссис Беттелз,- а я не могу сообразить, из-за чего вы беретесь строить такие догадки по отношению к моему мужу.

Тот нисколько не растерялся при таких словах, так как знал, почему посмел объявить, что пилоты вполне могли быть сейчас живы и вселить надежду в их сердца и хотел что-то ответить, но Джинива его опередила:

– Мама, все же понятно. Они приземлились на Марсе, и пока происходила посадка, шла передача всей информации, что мы с тобой сейчас видели.

– К тому же передача несколько раз повторилась: так предусмотрено той специальной аварийной системой,- добавил Кларк.

– Поэтому,- продолжала девушка,- есть шанс на то, что папа жив. Разве не понимаешь? Они приземлились на Марс, шаттл не разбился и не взорвался, раз передача продолжала повторяться!

Женщина только кивнула, осмысливая услышанное и тупо глядя в пол. А ее дочь была готова уже радоваться, хотя все-таки не могла пока знать наверняка, жив ли отец.

Но она очень-очень хотела надеяться на это и надеялась. Внутренний голос подсказывал ей, что с отцом все в порядке.

Наконец, Мойрис выговорила:

– Дай бог, чтобы так все и было, как вы говорите.

Она с благодарностью за сочувствие и поддержку, которую пытался оказать им глава НАСА, взглянула на Трумана, а потом даже улыбнулась дочери, взяв ее за руку. Она также стала пропитываться верой в счастливое спасение мужа и хотела, чтобы эта вера, которую разжег в ней и Джиниве Кларк.

ГЛАВА XVII

Тусон заливало ярким солнечным светом. Небо дня было кристальной чистоты, таким же праздничным и бездонным, как и небо прошедшей ночи. Но сейчас бездонной была его яркая, сверкающая голубизна, на фоне которой светила только одна звезда, дающая тепло, свет, а вместе с ними и жизнь нашему миру – Солнце. Не смотря на то, что в данной местности пасмурная погода была поистине редким явлением, подобного восхитительного дня штат Аризона не видел, по меньшей мере, пару недель.

Не самый большой, но и не сказать, что слишком маленький, город Тусон раскинулся среди гор и пустынь юго-запада страны под жарким солнцем и, изнывая от тридцатиградусного зноя, жил своей жизнью: неспешной, нешумной, не такой дикой, какой живут огромные мегаполисы наподобие Лос-Анджелеса и Нью-Йорка.

Район Тусона, заставленный частными домами, каждый из которых окружали небольшие ухоженные садики и великолепные ослепительно-зеленые газоны, казался настоящим оазисом в пустынной и гористой местности. Райский уголок для тысяч человек, живших в нем.

Перед трехэтажным особняком с живой оградой, деревцами и даже небольшим бассейном, располагавшемся на заднем дворе, остановилась машина такси. У переднего правого сиденья открылась дверца, и из салона выбралась девушка, высокая, стройная, с кудрявыми волосами, спадавшими на плечи и обрамлявшими пышным ореолом простое, но приятное загорелое лицо. Она дождалась, пока такси уедет, и, поправляя свой наряд (на ней были штаны из легкой ткани чуть ниже колен и топик из того же материала) двинулась к крыльцу дома. На плече висела сумочка из плотного джинса. К дому от тротуара вела неширокая, вымощенная камнем дорожка. Слева и справа зеленели газоны. В нескольких местах из земли на три – пять футов вверх били тоненькие фонтанчики воды – автоматическая система полива, которой старались обзавестись все, кто не хотел увидеть траву и цветы возле своего дома высохшими и пожелтевшими.