Ярослав Мудрый - [52]

Только вот следующих событий Ярослав никак не ожидал. И все равно смог выбраться, даже без подсказки Блуда, все решил сам! И вон как решил – Новгород за него встал. Князь едва зубами не заскрипел от досады: встать-то встал, да что толку? Как теперь оправдаться перед городом? Позорно проиграть первый же бой после трех месяцев бесполезного стояния по разным берегам!

Следом никто не гнался, видно, Болеслав не мог поверить такой удаче. Да и кому нужен Ярослав без войска, без поддержки? Тестю Святополка ныне прямая дорога в Киев, а у князя и оборонять его нечем и не с кем. Это в Новгороде живо бы ополчение собралось, тяготу осады на себя приняло, а Киев за Ярослава не встанет.

За кого встанет? Ныне ни за кого! Все не те после князя Владимира, каждый чем-то да негож. Была власть – и нет, ушла, словно вода сквозь прорванную запруду – не удержать, горстями не вычерпать. Да и была ли власть?

Что теперь делать? Единственный близкий человек – сын Илья в Новгороде, да и тот к Коснятину тянется. При мысли об остальных снова сжало сердце. Там осталась Предслава; если Болеслав возьмет Киев (а кто теперь может ему помешать?), то что будет с сестрой? Вряд ли несдержанный польский король простит Предславе отказ в сватовстве. Сказывали, что и тогда ярился, мол, я им еще покажу! Вот, теперь есть возможность и впрямь показать, а защиты никакой, брат сам по лесам прячется с пятком гридей.

А как в Новгород возвращаться? Могут и там от ворот городских путь указать. Новгородцы на расправу круты и быстры, ежели что не по нраву, то могут и взашей, не поглядят, что князь! Это когда у него варяжская дружина под рукой была, а в Киеве отец… И то не очень в глаза заглядывали, стоящий отдельно богатый город цену себе знал. И знает, а потому на радостный прием рассчитывать не стоит.

Переночевать хотели в небольшой веси, избенки в которой были маленькие, покосившиеся. Оглядев несколько вольно раскинувшихся вдоль речушки строений, Ярослав решительно свернул к крайнему, показалось, что побольше и покрепче. В другое время и не помыслил бы за ночлег денег давать, князь все же, но теперь с оплаты и начал. Хозяин от вида серебряной деньги обмер и испуганно кивал, не решаясь взять такую ценность в руки. У Ярослава других монет не было, потому даже прикрикнул, чтоб поторопился. От княжьего окрика мужик и вовсе встал столбом. Гридь, что постарше, отодвинул его, открыл дверь в избенку и поморщился от потянувшего изнутри духа:

– Княже, может, другую поискать?

И к чему спрашивал, эта была лучше остальных, в другие и входить страшно, казалось, при первом же порыве ветра рухнут. Третьяк почесал затылок и почти безнадежно протянул:

– Неужто нет поблизости лучшего жилья-то?

– Как нет? Есть! – засуетился опомнившийся хозяин лачуги. – Тута через несколько верст село большое, там даже купчи есть!

– Кто? – не сразу понял Третьяк.

– Купчи… ну, которые товаром торгуют.

– Далеко? – нахмурился Ярослав. Лезть внутрь избенки, из которой несло, как из давно не чищенного стойла, не хотелось, а уж спать там – тем более.

– Не, за леском вона.

– Покажешь?

– Ага, ага! – снова заторопился мужик. – Только не я, извини уж, боярин, быстро бежать не могу, а сынка пошлю. Он у меня справный и толковый, быстро хорошую дорогу покажет! Славко! – крикнул он куда-то в сторону.

Из-за ветхой сараюшки непонятного назначения выглянул мальчишка. Увидев богато одетых всадников с лошадьми, на которых явно никто и никогда не пахал, мальчонка испуганно спрятался обратно. Но не ушел совсем, это Ярослав почему-то заметил.

– Подь сюда! – снова окликнул его отец. – Покажешь боярину дорогу к Верстовому лесом, чтоб дотемна успели добраться. А сам у дядьки Пятка заночуешь.

Мальчишка начал ныть, из его возражений было понятно, что Пяток ночевать не пустит. Но делал он это не слишком уверенно, потому как внимание отвлекали все те же нежданные гости. При этом он беспрестанно хлюпал носом, размазывая грязным рукавом его содержимое по физиономии, и перебирал босыми ногами.

Отец долго церемониться не стал, отвесил неслуху крепкий подзатыльник, пообещав добавить, если не угомонится, и мальчонка засеменил по неширокой тропинке в сторону леса.

Только тут его отец сообразил, что, услужливо отправляя нежданных гостей в соседнее село, он лишился той самой серебряной деньги, от которой потерял дар речи несколько минут назад! Мужика хватило только на то, чтобы развести руками:

– Да как же?..

А Ярослав с гридями уже въехали под быстро густевшую тень деревьев. Солнце садилось, потому надо было торопиться.

Мальчишка шустро семенил впереди, но как ни старался, быстро не получалось. Поняв, что из-за его скорости они могут и заночевать в лесу, Третьяк решительно подхватил мальца и посадил на своего коня впереди:

– Показывай дорогу!

Тот в очередной раз звучно шмыгнул носом и объявил неожиданно низким для своего возраста и хрупкого телосложения голосом:

– А чего ее казать? Она вон вся перед вами. Ехайте по тропе, дальше только шире будет. А за лесом сразу через поля и село видно. Крайняя изба купча Еремеича, у него богато, иконов много, лавки не рядном крыты, сундуков…