Яркие краски для Бесполезной - [66]
— Отлично, мастер Нир. Откуда вы знаете про островитян? Вы бывали на островах?
Я ухватила альбом и уселась в кресло у окна, Тициана из своего витража отложила книгу и с нежностью смотрела на своего сына, что вошел в мастерскую.
— Было дело. По молодости во всех империях побывал. Но островитяне понравились больше всего. Они любят праздники, — улыбнулся мастер. — Причем они любят праздники общие, где веселятся все. Например, празднование юных девушек. Все девушки от двадцати до пятидесяти лет надевают прекрасные платья нежных тонов, украшают свои волосы цветами и выпекают печенье. А после выходят на улицы и угощают ими всех, кого встретят.
— Бедняжки, — не удержалась я и, заметив удивление у мастера, пояснила. — Если у островитян такой же разброс между женщинами и мужчинами, как у нас, девушке всю ночь надо у плиты стоять.
— Ну. Островная империя отличается тем, что женщин там больше, чем в других империях. Как правило, по городу ходят от пяти до десяти девушек и подходят к ним те, кто или знает их лично, или готов предложить им свои ухаживания. А братья или помощники несут корзинки с печеньем, так что девушки не устают.
— Здорово.
— А еще там есть праздники мастеров, молодых юношей, магов. Островитяне первые и, думаю, единственные, кто по-настоящему уважает магию нашего мира. Относится к ней бережно, и женщины у них не делятся на полезных и бесполезных.
— Вот как? — я нахмурилась. — Мастер Нир, а почему тогда женщины из других империй не сбегают к ним? Если у них так хорошо?
Мастер пожал плечами, а вот Тициана молчать не стала.
— Это прозвучит грубо, но наша империя считает женщин собственностью. Тех, кто приходят, стараются привязать к земле, людям… Уйти не так и просто… Помнишь, я рассказывала, как моих мальчиков схватили? Сбежать, оставив их императору?
— А если я решусь переехать?
— Это будет сложно, ваше имущество, в любом случае, оставят здесь полностью, вам не позволят взять даже пылинки, что говорить о рабах или украшениях, — заметил мастер Нир, выставляя из принесенного ящичка баночки с краской. — Вы хотите покинуть нашу империю?
— Нет, разумеется. Просто стало интересно. Я люблю это место, оно стало моим домом. Разве я смогу покинуть вас и Плакальщицу.
— Вы по-прежнему не хотите, чтобы я сделал там скамейку?
— Там очень удобные корни, мастер Нир, да и я привыкла уже сидеть на них, скамейка явно там будет лишней.
— Как скажете, госпожа. Я заготовил новые рамы по меркам, что вы указали. Хотели сделать новый витраж?
— Да, как думаете, какой лучше начать?
Я вскочила и достала два эскиза. На одном был светлый лес, пронизанный лучами солнца. На втором сад, утопающий в цветах, где несколько ярких птичек расправили свои пестрые крылья.
— Мне больше сад нравится, — улыбнулся Нир, — много разных красок, за последнее время устал я от синевы.
— Хорошо, мастер, значит, начнем создавать сад.
— Лучше будет сделать три витража. Мастер Райгон, сказал, что один алиэр хочет заменить окна в главном зале своего поместья, думаю, витражи с садом удачно впишутся в убранство дома и наполнят его светом.
— Хорошо, Нир, завтра поговорю с мастером. Покажу эскиз, если все устроит, уточню размеры окон.
— Да, госпожа, — мастер поклонился и вышел. А я, отложив эскиз с лесом, приглядывалась, как разбить сад на три части.
— Ты действительно думаешь уйти в другую империю? — грустно спросила Тициана.
— Я же сказала, что нет, мне тут нравится. Это место — мой новый дом. Никто не сможет меня его лишить.
— Рада это слышать, с твоим появлением это место набирается сил. Знаешь, оно словно ждало тебя…
— Да ладно тебе, я слышала от твоих «мальчиков», что ваше поместье было огромным.
— Но за три года оно не могло вырасти так, как смогла возродить его ты.
— Я рада, что могу делать это.
— Мила, а если…
— Что? — Тициана неожиданно замолчала, но, несмотря на мое внимание, покачала головой и просто сказала:
— Богине нравится наблюдать за тобой.
— Ты чувствуешь ее? Она больше не приходит…
— Она всегда рядом, всегда наблюдает за тобой и очень рада, что ты оживляешь это место своей любовью.
— А она видела наш витраж?
— Да, ей очень понравилось.
— Благодарю, Тиа.
Алиэри засмеялась, и ее витраж озарило магическим сполохом.
— А ты стала сильнее, Мила? — заметила она. Раньше твоя благодарность чувствовалась, как легкий ветерок, а сейчас играет разными красками.
— Может, потому что вокруг столько всего разноцветного? Ты видела радужную стеколку? Заметила, как она подросла? Богиня… Как там красиво стало, а когда солнце пронизывает листочки, то солнечные зайчики перепрыгивают с ветки на ветку. Так и хочется эту красоту запечатлеть, поделиться ею…
Тициана смеялась, а я понимала, что искренне восхищаюсь красотой этого мета и очень люблю свой дом.
Я прошел в ее комнату и заметил, что она пересела. Раньше она уходила вглубь, пряталась в тени, но сейчас пересела поближе к окну, в которое вставили новый витраж. Сейчас за окном царил полдень, солнце светило высоко, но витраж немыслимым образом скрадывал этот свет и только подчеркивал глубокую глубину ночи, что царила на витраже.
Наполняя комнату таинственным полумраком, витраж в то же время выпускал серебряные искры, и те наполняли помещение светом. Это невероятное противостояние света и ночи поражало. Сам витраж не был замысловат или сложен. Темное небо, усыпанное звездами, подчеркивал нежный цветок, плотный бутон которого замер посередине картины.
Тик-так, Лея, часики стучат. 13 лун – именно столько осталось до того момента, как собственная магия сведет меня с ума. Проблема давно бы решилась, если бы сердце не вступило в смертельную схватку с разумом. Я полюбила того, кого должна была ненавидеть – великого блюстителя магии. Однако события разворачиваются таким образом, что и его часы начинают обратный отсчет. Я готова ему помочь, но у всего есть своя цена. И моя – жизнь. Жизнь, которую он подарит моему ребенку. Согласится ли великий инквизитор со столь высокой платой?
Старая забытая страна стоит далеко на севере. Молчаливые башни её дворцов гордо высятся среди заснеженных пустошей, сверкая своими сводами в зловещей тишине. Однако легенды о странных и жутких вещах, что кроются в их мрачных чертогах, всё ещё живут. Они притягивают обездоленных странников, словно пламя мотыльков, и их крылья обгорают раз за разом, оставляя за собой лишь горы пепла. Но где-то глубоко во тьме морозного горнила ещё теплится слабая жизнь. Уродливый старик копошится в своих записях, водя пером по бумаге и бормоча что-то себе под нос.
Запороть убийство рейд-босса, отобрать шмот и сбросить клан с топовых позиции в локации - вполне соизмеримая месть Якушу и его прихвостням. Возмездие свершилось. Вместе с пылающим на ладони огнём к Мирону приближается новый этап в Тизере, полный необузданной магической энергии, загадочных артефактов и приключений, однако привычное течение жизни меняет смертельная болезнь друга... Во имя спасения Мирон идёт на самые отчаянные меры - объявляет охоту на Виров.
Остров, населенный эльфами, драконами и козлоногими, — не лучшее место для прогулок. Старики помнят жестокие сражения. Ненависть к врагу живет в сердцах. Хрупкий мир поддерживается силой оружия и договором, нарушение которого грозит смертью. Но известие о грядущей катастрофе меняет жизнь обитателей острова. Удастся ли им забыть о вражде? Спасется ли юный эльф Эрто, или его попытки помочь взрослым всех погубят? Судьба раскрывает намерения, когда приходит время, но каждый может выбрать свой путь.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.