Ярем Господень - [5]
С нетерпением ждал ещё знака, перста указующего. И удостоен был в этом своём смятении вторым видением.
… Дома он. Видит оголовок лавки, что некогда в мальстве выщербил ножом. В переднем, красном углу киот с иконами, и видит себя у стола. Стоит он, подперев голову ладонью, и думает о неисполненном своем обещании. Не заметил, как вошли с улицы иноки в чёрном. Слышит голос иеромонаха: «Мы пришли постричь тебя по твоему желанию». Клонит Иваша голову, а иеромонах, взявши ножницы, начинает пострижение волос крест-накрест…[6]
Иваша и на этот раз рассказал матери о своем видении.
Агафья тут же загорюнилась. Всего-то восемнадцать сыночку. Всем взял… Когда чадо выросло и не углядела, как не заметила и канувших своих молодых годочков. Едва парень поднялся, теперь бы только радоваться. Всё-то тешила себя нехитрым раскладом: оженим, сноха в дому помощницей, а там внуки пойдут. Постареет Фёдор Степанович — сынок на его место в храме заступит. Дьячком хоть сейчас, но может и до священника подняться, в научении искателен, на все церковное памятлив. Духовное звание почитаемо, прокормление надежное. Ах, сына, сына!.. Цветущие годочки сокрыть в келье!
Вечером, когда Иваша ушёл по двору убираться, передала Агафья мужу взволнованный сыновий рассказ.
Фёдор Степанович неспешно готовился в церковь, только что вымыл руки и теперь вытирал их холщовым утиральником. Выслушал сбивчивые слова жены и тихо объявил:
— Так давно род наш в храме служит — родитель мой священником… Сказано же: один сын — Богу, второй — царю, а третий родителям кормильцем. Вот первова и отдадим Всевышнему. Не станем перечить Ивану, пусть грехи наши замаливает, да и себе уготовляет царствие небесное. Монастырь скоро душу выправит, мир же соблазнит её и развратит…
Шло время, родители не отвращали сына от его желания, но и не торопили с уходом из дома.
Долгонько ждал родитель, когда сын сам откроется в задуманном, как скоро окажет свою крепость.
Ехали на Гнедке из рощи — нарубили берёзовых ветей для банных веников. День стоял душным, морило с утра, коня донимали пауты, и он без понукания шёл ходко, бесперечь обмахивал свои потные бока длинным хвостом.
Иваша теребил в пальцах тонкий прут, признался:
— Велено мне свыше в монастырь идти. Благословишь ли, батюшка?
— Вижу, ты душой-то уже отошёл от нас, — почти скорбно отозвался Фёдор Степанович. — Сведал я о твоих снах, передала мать. Что ж, не перечу Богородице, быть по Ее произволению! Но кто мне дома, в поле помощью…
— Так, братец меньшой подрастает, Катенька на выросте…
Сын осторожно спросил, в какой монастырь ему напроситься. Родитель пожал плечами, лениво перебирал вожжи.
— Конешно, всё едино, в какой обители Богу служить, а всё же… В Арзамасский Троицкий не ходи, там в особном[7] как-то нестройно. Там каждый из братии жильё, брашно[8] имеет из своего кошта — там и до греховных распрей недалеко. Благословляю тебя во Введенский, игумен там добрейший и впрямь ангельского чину. Монастырёк бедный, зато на площади городской, на украсе. Попервости будем видеться в базарные дни. Я тебе, сын, признаюсь: как останусь один ежели — тож в Введенский уйду. Тамо и будем обретаться вместе. Тамо и глаза мне закроешь… Что ещё? Земли в Введенском нет, надрыва тебе на поле не будет…
— На самом бою монастырь-от, — засомневался Иваша. — Вокруг ограды с утра до ночи суета сует…
— Да это… — Фёдор Степанович попридержал побежливого коня при спуске с луговой горушки. — Ежели укрепится в тебе духовная ограда, то все мирские напасти, все льстивые соблазны всечасно сдержит.
Сын кивал, соглашался.
На том и порешили: в Введенский Иваше.
Родитель вспомнил:
— Любомудрием я не награжден. Сходи к игумену Спасского, Афанасию. Испытает, наставит и благословит. Он меня давненько знает, нет-нет, да и видимся. Скажешь, чей ты родом. И ещё: мать излишне не терзай разговорами об уходе, ей всё это в тугу.[9] И без тово унывными охами и вздохами томится.
Русичи — оратаи, ремесленники, купцы и воины создали свой обособленный, свой дивный мир, о котором в XIII веке сказалось во всеуслышание: «О светло светлая и украсно украшенная земля русская». Несмотря на все тяжкие повороты своей истории, русский человек всегда следовал велениям своей православной души, которую заботливо формовала святая Церковь Христова. В сознании русских православие принимается как чистая жизнь во Христе. В этом виделся идеал Святой Руси.
XVII век… Под началом своих духовных пастырей — это яркое время стремления большинства простого народа выстроить своё обитание на высоких основах святости православия.
Претерпев в начале века страшное бремя Смуты, вдоволь познав голод, телесные немочи, ужасы междоусобных браней, иноземного разбоя, насилия и наконец церковного раскола, многие из соотичей в городах и сёлах ожидали суровой Божьей кары за личные и мирские грехи тяжкие. Более того, ожидали кончины мира, которая, по предположениям фанатичных книжников, совпадала с 1666 годом.[10]
Всё это создавало особо тревожное напряжение в народе. В вере, в церкви духовно окормляющей, в нравственных исканиях люди хотели обречь спасение. И потому уход в монашество почитался — монашество виделось ангельским житием, приуготовлением к переходу к райской жизни после земной юдоли.
«Арзамас-городок» — книга, написанная на похвалу родному граду, предназначена для домашнего чтения нижегородцев, она послужит и пособием для учителей средних школ, студентов-историков, которые углубленно изучают прошлое своей отчины. Рассказы о старом Арзамасе, надеемся, станут настольной книгой для всех тех, кто любит свой город, кто ищет в прошлом миропонимание и ответы на вопросы сегодняшнего дня, кто созидательным трудом вносит достойный вклад в нынешнюю и будущую жизнь дорогого Отечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».