Ярче, чем солнце - [9]

А еще Миранда с удовольствием остригла бы волосы и сделала модную прическу, какую уже носили некоторые молодые жительницы Галифакса, умевшие улавливать веяния времени. Однако мать, считавшая длинные волосы дочери признаком женственности, никогда бы не позволила, чтобы их коснулись ножницы. И неважно, что самой Миранде они казались символом старообразия.

Само собой она мечтала и о том мистическом единении душ, что зовется любовью, но пока не предполагала, где и когда встретит человека, способного растопить лед ее сердца.

Что касается Кермита Далтона, он принадлежал к тому типу мужчин, который ей нравился. В этом человеке присутствовала смесь наглости, грубости, суровой мужской красоты, преданности и безрассудства. Но он был дитя улицы, и Миранда знала, что ни мать, ни отец никогда не позволят ей соединить с ним судьбу.

Они познакомились в детстве, когда Колин Фишер однажды привел в дом хмурого мальчишку в потрепанной грязной одежде и оставил его ночевать. В ответ на возражения Эбби он сказал, что с отцом ребенка произошел несчастный случай и мужчина только что умер в больнице. Матери у мальчика нет, есть только тетка, но она еще не приехала, и парнишке негде провести ночь.

Вопреки ожиданиям, тетка прибыла спустя месяц после похорон, и все это время, невзирая на энергичные протесты Эбби, Кермит жил у Фишеров.

Для Миранды, хорошенькой аккуратной девочки с двумя тугими косичками, грациозными движениями и безупречными манерами, он был существом из другого мира, его присутствие в доме вызывало в ней непонятный, волнующий трепет.

Прошло немало дней, прежде чем они стали общаться. Она уже не помнила, как это началось. Наверное, с ее стороны толчком послужило все-таки не сочувствие, а любопытство. Несмотря на трагизм ситуации, Кермит внес в ее жизнь свежесть и обаяние новизны.

Миранде довелось узнать подробности того, что произошло с отцом Кермита. Его выгнали с фабрики, и от отчаяния он бросился под поезд. Тогда Миранда не догадалась спросить, что это была за фабрика и какова причина увольнения.

После Кермиту почти не пришлось учиться, он закончил только начальную школу и теперь перебивался случайными заработками.

Сейчас Миранда вспомнила о том, что он никогда не пытался наняться на фабрику отца Дилана, хотя там часто требовалась рабочая сила.

Все эти годы они время от времени виделись, разумеется, втайне от Эбби Фишер, которая немедленно запретила бы эти встречи. Кермит никогда не назначал Миранде свиданий, просто подлавливал ее то тут, то там, когда она, случалось, выходила из дому без матери. Иногда девушке казалось, что он дежурит под ее окнами.

Сперва это были просто дружеские встречи, но когда Кермиту исполнилось шестнадцать, его накрыла волна безудержной властной любви.

Несмотря на то, что его путь был изматывающим и трудным, что ему приходилось бороться за каждый новый день, а она существовала под крылом любящих родителей, в почти тепличных условиях, они были чем-то похожи. Ни ей, ни ему не нравилась жизнь, которой они жили, и оба втайне от окружающих мечтали о чем-то другом.

Однажды Кермит обмолвился, что давно покинул был Галифакс, если б не она, и Миранда была вынуждена признаться себе, что страшится его отъезда и не хочет его терять.

Конечно, она догадывалась, что у него случались далеко не невинные отношения с другими девушками, что он давно постиг те стороны жизни, о каких она не имела понятия. Но его сердце неизменно принадлежало ей, и, похоже, то был единственный якорь его одинокой бродячей жизни.

Понимая, что они слишком разные, что она никогда ему не достанется, Кермит все-таки продолжал о ней мечтать.

Миранда выросла в атмосфере, полной рассказов отца о пациентах и их болезнях, бесконечных недомоганий матери (помогавших Эбби Фишер держать дочь на коротком поводке), а Кермит никогда не болел, и его мускулы, равно как и воля, были тверды, как железо. Он с детства привык участвовать в уличных драках и пережил немало опасных приключений.

— Я собираюсь записаться в армию, — сказал Кермит, и Миранда вздрогнула.

Странно, что сегодня она дважды услышала это, причем от столь непохожих людей, как Кермит Далтон и Дилан Макдафф! Она, не выносящая вида крови, ран и увечий, как и упоминания о них!

Ей хотелось закричать и топнуть ногой. Какой смысл в кровавой бойне?! Отец Миранды говорил, что для сильных мира сего война — раздолье, широчайшее поле деятельности, тогда как простые люди вынуждены страдать и умирать.

— Зачем тебе это? Долг перед Родиной? — спросила она, полная презрения к никчемному показному героизму.

Он усмехнулся.

— Нет, долг перед самим собой.

Брови Миранды поползли вверх.

— Разве война — это что-то личное?

— То, что волнует человека, это всегда что-то личное.

— Почему тебя должна волновать война?

— Потому что я мужчина.

— Я не хочу, чтобы ты шел на войну. На мой взгляд, это глупо. Кого ты собрался защищать? Даже мне известно, что Канаде ничто не угрожает!

В ответ Кермит произнес то, чего она никак не ожидала услышать:

— В данном случае твое мнение не имеет значения.

Высоко подняв голову, она посмотрела ему в глаза.

— Дилан Макдафф тоже сказал, что запишется в армию.