Яр: Классический детектив - [51]

— Баранов пока молчит.

— Ага, и никак не желает признаваться, за что же он хотел нас пристрелить, — встрял я.

— Пристрелить? — глаза Леры округлились и стали конкурировать с бровями за место на лбу. — Как пристрелить? Яр, из твоих слов я поняла, что вы просто подрались. А что было на самом деле?

Не выдержав укоризненного взгляда Гордеева, я уткнулся в тарелку.

— Пару раз пальнули в воздух, ничего примечательного, — отмахнулся он и вытащил из кармана вибрирующий мобильник. Надо сказать, я никогда не слышал, чтобы телефон у него голосил, всегда только виброзвонок.

— Извините, я на минуту, — сказал он, едва взглянув на экран, и отошел от стола.

— Что вчера произошло? — зашипела Лера. — Рассказывай, Андрей.

Я открыл и закрыл рот, тоскливо посмотрел вслед Гордееву, не зная, как быть.

— Андрей, я не скажу ничего Яру. Но я бы хотела знать, что там было. Ты ведь можешь меня понять, верно? Яр иногда считает меня маленькой девочкой, которую нельзя лишний раз волновать, но, надеюсь, ты не разделяешь его точку зрения? — забавным порывистым движением Лера убрала волосы сразу за оба уха и подвинулась ближе ко мне. Никогда не мог долго сопротивляться красивым женщинам. Тем более никаких тайн друга я не раскрою, да и поведать наши приключения кому-нибудь ужасно хотелось. И я, стараясь кратко и не сильно приукрашивая свою жалкую роль, рассказать о ночных событиях. Еще в самом начале она охнула, прикрыла рот рукой и так и сидела, пока я не закончил. Как раз в этот момент подошел Яр. По нашему заговорщицкому виду он явно понял, о чем шла речь, но воздержался от комментариев.

— Появилась интересная информация. Позвонил один человечек, который прослышал про мой интерес к партии бриллиантов и рассказал, что недавно к нему обращался человек с просьбой посоветовать толкового ювелира для горячего товара. Возможно, конечно, что это просто какой-нибудь племянник стащил фамильное кольцо у своей тетки и хотел его толкнуть, но речь вроде как шла о достаточно крупных вещах, которые не так часто попадаются на черном рынке. Так что есть шанс, что это связано с нашим делом, — Яр побарабанил пальцами по дубовому столу. Где-то рядом грохнуло. Я шарахнулся и едва не забился под стол. Благо вовремя заметил, что за пару столиков от нас просто открыли бутылку шампанского. Нервы что-то расшатались. Официант принес Лере ее бокал, но он уже был не к месту. Романтически-расслабленная атмосфера сменилась на напряженноделовую.

— Если опознают Баранова, мы сможет загнать его в угол, — заметил я. — На нашего барыгу, у которого камни нашли, надежды мало. Нужно срочно ехать. Я забегу в офис, у меня есть фото почти всех фигурантов нашего дела.

Яр кивнул.

— Извини, Лера, в другой раз посидим. Хорошо?

— А можно мне с вами?

— Не стоит. Езжай лучше домой, прими ванну, почитай что-нибудь интересное. Мы тебе потом все расскажем. Я позвоню, ладно, малышка? Не обижайся.

Лера равнодушно передернула плечами, мол, с какой стати она будет обижаться. Мы спешно распрощались. Обернувшись на выходе, я заметил, как девушка одним махом выпила свой бокал, чуть скривилась и с тоской уставилась в окно.

Источник Гордеева оказался худощавым субъектом в больших старомодных очках и с легкой сединой в волосах.

— Паша Верез, — представился он. Честно говоря, он больше походил не на представителя уголовного мира, а профессора исторической кафедры. Встреча была назначена в небольшом сквере недалеко от центра Москвы. Мужичок увлек нас на скамейку, тонущую в густой тьме листвы. Единственное что я толком мог там рассмотреть это толстые линзы его очков, в которых отражался свет ближайшего уличного фонаря. Но он умудрился рассмотреть изображения на фото, которые я ему вручил. Поколебавшись, он ткнул в одно из них:

— Он.

— Уверен? — Гордеев помахал изображением.

— Да. Теперь мы в расчете, Яр.

— Мы еще можем друг другу пригодиться, — почти ласково пропел Гордеев, но его ласковость отчетливо отдавала угрозой как хороший виски легкой горчинкой. Верез насупился:

— Хитрый ты, Яр. У меня дед цыган был, мог кого хочешь вокруг пальца обвести, да везде свою выгоду найти. Но ты бы его переиграл.

— Ну что ты, куда мне, — Яр подал мне фото, которое отобрал наш новый знакомец. — Пока, Верез. Спасибо за помощь.

Мужичок встал, запахнул поплотнее потрепанное пальто на своей тощей груди и, стараясь не попадать в пятна фонарей, пошел к метро.

Я смотрел на пухленькое, добродушное лицо на фотографии — Баранов был здесь умиротворён и доволен жизнью. Боюсь, теперь на его лице не скоро появится подобное выражение. Круг замкнулся.

Уже в ночи, когда мы едва добрались до дома, позвонила Кучерук, узнать, правда ли, что Баранов арестован. Услышав подтверждение, она издала нечто напоминающее ликующий визг индейцев и пояснила:

— Я так и думала, что он убийца и вор. Теперь ему воздастся по заслугам. А я, наконец, могу вернуться домой.

— Елизавета Сергеевна, а за что вы его так невзлюбили? — устало поинтересовался я.

Но ничего внятного она ответить не смогла.

— Не хотел бы я чем-то обидеть эту Кучерук, — я медленно стягивал с себя пальто. — С легкостью могу представить ее даже с куклой вуду в руках, а уж с окровавленной ручкой наперевес и подавно.