Японский шпионаж в царской России - [12]
Но благодаря своевременно принятым мерам со стороны департамента полиции и особенно энергичной работе И. Мануйлова, руководившего в то время русской заграничной агентурой, деятельность японских шпионов против России через Европу была в значительной степени ограничена.
Только с марта по июль 1904 г. в руки русской контрразведки агентурным путем попало свыше 200 телеграмм и других документов японских шпионов и дипломатов. А в конце июля 1904 г. русской агентуре удалось достать секретный ключ для разбора шифрованных телеграмм, отправляемых японцами из Парижа, Гааги и Лондона.
Существенную помощь русским контрразведывательным органам в работе по изучению постановки японской агентурной сети в России, а также в борьбе с ней оказали русские консульства, находившиеся в Маньчжурии, Корее, Китае и в странах Европы. Они регулярно сообщали в Россию ценные сведения о замыслах японцев, что давало возможность своевременно принимать меры к пресечению их деятельности. Так, по материалам и с помощью русского консула в Тянцзине, в мае месяце 1904 г. русскому командованию на заставе у реки Ляохе удалось арестовать пять японских шпионов-диверсантов, направленных в Маньчжурию с диверсионными заданиями.
Таким образом, несмотря на крупные недостатки в постановке русской контрразведывательной службы, японским шпионам не удалось в России достигнуть тех результатов, на которые рассчитывало японское правительство и Генеральный штаб.
Основная же причина слабости борьбы с японским шпионажем, как уже указывалось выше, состояла в недооценке российским правительством и роли Японии, которая, с победой в японо-китайской войне 1894–1895 гг., превратилась в крупную империалистическую страну, не скрывающую своих амбиций в отношении российского Дальнего Востока.
Только этим можно объяснить тот факт, что на борьбу с японским шпионажем отпускалось крайне недостаточно средств, а оперативные меры принимались, как правило, несвоевременно.
Публикуемые ниже документы из секретного сборника «Японский шпионаж в царской России» взяты составителями из архивных фондов Министерства внутренних дел, Департамента полиции, Военного министерства, Министерства иностранных дел, Отдельного корпуса пограничной стражи и судебных органов России.
На наш взгляд, в свете 100-летия окончания русско-японской войны и в существовавших условиях закрытости архивных источников, ниже представленные документы вызовут несомненный читательский интерес и откроют важную, но малоизвестную страницу русско-японской войны.
Избранные документы и донесения о деятельности японской разведки в России в годы русско-японской войны
25 августа 1898 г.
Секретно
Командующий эскадрою Тихого океана контр-адмирал Дубасов телеграммою от 23 сего августа за № 970 сообщает управляющему Морским министерством, что 17 числа сего же месяца арестован в Порт-Артуре японец, выдающий себя за коммерческого агента Фуну Хара; он задержан во время черчения кроки города с нанесением батарей и расположения орудий; при нем, между прочим, найдена карта Восточной Азии японского издания и подробная программа для собирания на Квантуне сведений военно-политического характера. При этом контр-адмирал Дубасов заявляет, что он полагал бы необходимым для пресечения в самом начале подобных попыток иностранцев привлечь означенного японца к ответственности по второй части 256 I ст. Улож. о Наказ, (по прод. 1895 г.), преданием его суду, согласно закона 20 апреля 1892 г., причем, ввиду отсутствия на полуострове органов гражданской судебной власти, предоставить возбуждение уголовного преследования ему, контр-адмиралу Дубасову, а производство следствия поручить военному следователю.
Временно-управляющий Морским министерством вице-адмирал Авелан препроводил копию означенной телеграммы ко мне, для зависящего распоряжения.
Со своей стороны, рассмотрев вопрос о порядке производства дела по обвинению задержанного в Порт-Артуре японца в преступлении, предусмотренном 256 I ст. Улож. о Наказ., я нахожу, что за отсутствием на Квантунском полуострове жандармских чинов и лиц прокурорского надзора гражданского ведомства, по означенному государственному преступлению не может быть произведено дознание, как бы следовало, в порядке, определенном правилами Устава Уголовного Судопроизводства (ст. 1035 2–10). Посему и ввиду того, что на упомянутом полуострове пребывают военный следователь Приамурского военного округа и помощник военного прокурора Приамурского военно-окружного суда, я полагал бы, согласно с мнением контр-адмирала Дубасова, произвести по сему делу следствие по правилам Военно-судебного устава, чрез упомянутого военного следователя, при личном присутствии лица военно-прокурорского надзора. Засим, дело это я признавал бы необходимым, на основании пункта 111 высочайше утвержденного 20 апреля 1892 г. мнения Государственного Совета, передать на рассмотрение военного суда с тем, чтобы обвиняемый был предан суду, по заключению военно-прокурорского надзора, подлежащим военным начальством.
