Японский ковчег - [78]
Пятеро охранников, забыв о привычной сдержанности, вполголоса обсуждали засаду и ругали джипиэс-сопровождение по маршруту. Их пустые ракетные установки были свалены грудой в заднем отсеке лимузина.
Павел Андреевич вытер пот со лба, тяжело вздохнул и включил на дисплее встроенного компьютера любимую игру «Марс атакует».
Глава XXXVII
Семейство Исии
Нина Исии отправлялась на задание, которого она ждала всю жизнь. Мать хорошо подготовила ее к этому дню. Она пела дочке русские песни, покупала русские книги, рассказывала об их счастливой жизни в полуголодном мрачном Мурманске, о балах в офицерском клубе и, конечно, об отце: о его дальних походах на подводном крейсере, о том, как праздновали дни рожденья с боевыми друзьями, о том, как вместе гуляли с маленькой Ниной. Когда дочке исполнилось восемнадцать, они вместе отправились в Россию. Съездили в Мурманск, побродили по Москве и Питеру, пожили неделю на даче в Подмосковье у маминой подруги, тоже вдовы офицера с «Курска». Это была другая реальность, совсем не похожая на токийские будни, к которым она так привыкла. Но почему-то там, в подмосковной березовой роще, она чувствовала себя дома. Так хорошо ей никогда не было ни в токийском парке Уэно, куда они частенько ходили с отчимом, ни в их загородном коттедже на полуострове Идзу. И говорить по-русски ей нравилось больше, чем по-японски: она слышала музыку этого языка, понимала его сердцем. Когда мама там, на даче, показала ей последнюю записку отца, Нина нашла в компьютере текст военной присяги. Прочитала вслух и на минуту задумалась.
– Это ведь та самая присяга, которую принимал папа? – тихо спросила она.
– Та самая, – просто ответила Тамара.
– Ну да. И все те, кто был с ним тогда… Мне кажется, я уже запомнила, могу повторить наизусть.
– Не торопись, доченька, – повторишь, когда придет время, – с какой-то чрезмерной серьезностью ответила мать. – Еще послужишь России. А пока надо учиться, работать, жить! Твой папа так порадовался бы глядя на тебя сейчас…
С тех пор прошло десять лет, но разговор с генералом Гребневым в кафе Дзанетти не стал для Нины неожиданностью. Она была готова. Ее будничные задания сводились к сбору информации о настроениях японской политической элиты. Благодаря уму, воспитанию, престижной работе в гуще событий и, конечно, неотразимой внешности она отлично справлялась со своей миссией, ради которой нередко приходилось идти на компромиссы и нарушать многие моральные заповеди. Нина смирилась и терпела, зная что в амплуа коварной обольстительницы ее некем заменить. Иногда ей даже нравилось играть роль светской львицы, напропалую флиртуя с министрами и финансовыми магнатами, но мечтала она о другом. Ждала рискованной операции, когда дочь окажется достойна памяти своего отца. И сейчас, готовясь выполнить свой долг перед далекой Россией, она решила повидаться с матерью и отчимом.
Припарковав серую Тойоту-Приус на гостевой стоянке у скромного двухэтажного особняка возле станции метро Сироганэ-дай, Нина набрала код на калитке и прошла в большой ухоженный сад. Среди мшистых валунов под сенью причудливо изогнутых сосен бежал искусственный ручеек. Деревце сливы и молодой бамбук тянулись друг к другу через поток. К просторной внешней веранде вела дорожка, мощеная неровными каменными плитами. Мамы не было видно во дворе, где она так любила ухаживать за цветами и выстригать замысловатые фигурные композиции из кустов вечнозеленого лавра. Не оказалось ее и в гостиной на первом этаже, и в спальне.
Когда Нина заглянула к отчиму в кабинет, Тэрухиро оторвался от книги и широко улыбнулся:
– А, Нэко-тян, наша Кошечка! Давненько ты к нам не заезжала. Маму придется подождать, она только что ушла по делам. Нужно оформить кое-какие документы. Ну садись, рассказывай, как ты. Что новенького в международном культурном сотрудничестве? Я, как видишь по случаю субботы расслабляюсь. В кои веки решил почитать классику – так сказать, приобщиться к корням.
– И что же вы читаете, отец? – спросила Нина, опускаясь в мягкое кресло напротив.
– Хайку Танэда Сантока. Знаешь такое имя?
– Знаю. Я не очень-то люблю хайку Нового времени, но Сантока – совершенно необыкновенный поэт:
– Молодец! Мне кажется, твои ровесники давно уже серьезной лирики не читают… А ведь Сантока – последний дзэнский странник, блаженный пьяница, неприкаянный гений. Бродяга Дхармы, как сказал бы в наше время Джек Керуак. Для него жизнь и смерть едины в потоке времени без начала и без конца. Нет ни прошлого, ни будущего, есть лишь мгновение вечности – здесь и сейчас.
– Я недели две назад была на выставке свитков с поэзией Сантока в Бункамура, в Сибуе.
Потрясающая каллиграфия!
– О да! Каллиграф он непревзойденный. В оригинале, на свитке, эффект от его хайку удваивается. Выставка уже закрылась?
– Да, в прошлое воскресенье. Я не знала, что вы интересуетесь такой… экзистенциальной лирикой, а то бы сказала, конечно.
– Видишь ли, дочка, работа во главе компании Исии-моторз оставляет слишком мало свободного времени, и заполнить его я стараюсь вещами, необходимыми для ума и сердца. Любимых занятий, как тебе известно, у меня три: скрипка, поэзия хайку и беседы с твоей мамой. Мы так славно говорим с ней обо всем! Скажу тебе честно: я очень счастлив, что встретил в жизни такую женщину. И очень горжусь тем, что у нас такая замечательная дочь. Твой родной отец, если бы он был жив, тоже, конечно, гордился бы тобой.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Британка Руби мечтает найти могилу мужа, пропавшего без вести, покаяться в совершенном грехе и обрести мир в своей душе. Элис, оставив свою благополучную жизнь в Вашингтоне, мчится в Европу, потому что уверена: ее брат Сэм жив и скрывается под вымышленным именем. Немка Марта рискнула всем, чтобы поехать в Бельгию. Она отлично понимает, как встретят ее бывшие враги. Но где-то в бельгийской земле лежит ее старший сын, и она обязана найти его могилу… Три женщины познакомятся, три разные судьбы соединятся, чтобы узнать правду о мужчинах, которых они так любили.