Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир - [9]
Японские ученые в массе своей признают обоснованность критического подхода к источникам обеих стран, но категорические выводы корейских коллег считают опрометчивыми, чрезмерными.
Ученые КНР в последние десятилетия обнаружили меньше интереса к проблемам древней истории Японии, чем их корейские коллеги. Это и понятно: в этот период китайская история была менее тесно связана с японской, чем корейская. В нескольких статьях, разбирающих сношения между и Японией в древности, настойчиво подчеркивается дружественный и взаимовыгодный характер этих связей [Хэ Чанцюнь, 1965; Шао Сюньчжэн, 1955].
В Советском Союзе древней и средневековой Японии всегда уделялось значительное внимание. Уже к 1917 г. Н. И. Конрад, Д. М. Позднеев, О. В. Плетнер, Е. Г. Спальвин обнаружили глубокий интерес к древней и средневековой истории, к культуре и этнографии Японии и начали успешно создавать источниковедческую базу [Podpalova, 1968, 1970]. В 20-е годы эта область знаний была развита в Ленинградском и Владивостокском университетах. В своей книге Н. И. Конрад развенчал реакционный миф официальной японской историографии о божественном происхождении японского народа и императорской династии [Конрад, 1923]_ Он показал, что этот миф, которым японские империалисты обосновывали идеи о руководящей роли Японии в дальневосточных делах, выражает настроения доисторической родовой системы… О. В. Плетнер также присоединился к позиции, занятой Н. И. Конрадом >[25].
Дискуссия, развернувшаяся в 1929–1933 гг. по проблемам социально-экономических формаций, оказала влияние и на изучение древней японской истории. В 30-е годы проблемы древней и средневековой истории Японии изучались и развивались по- прежнему в основном в стенах университетов, в университетских курсах. Свидетельством этой деятельности явились опубликованные курсы лекций Н. И. Конрада [Конрад, 1937] >[26]. Несмотря на сильный крен в сторону политической истории из-за неразработанности социально-экономической документации древней Японии в то время, в этих лекциях уже обосновывалось положение о прямом переходе от первобытности к феодализму, минуя рабовладельческий строй, — положение, выдержавшее испытание временем… В докладе и статье «Надельная система в Японии» Н. И. Конрад, раскрыл суть реформ Тайка как введение государственной собственности на землю и надельной системы >[27].
После долгого перерыва в выпуске исторических японоведческих книг в 1939 г. вышла монография по общей истории Японии, написанная Е. М. Жуковым, в которой дается анализ древней и средневековой истории Японии [Жуков, 1939]. Это первое в нашей стране марксистское исследование истории Японии.
В соответствующих главах «Всемирной истории» феодальные отношения Японии рассматриваются с IV в. в связи с историей Кореи и Китая и на фоне мировой истории [Всемирная история, т. III, 1957; т. IV, 1958]. В двух учебниках Московского и Ленинградского университетов древняя и средневековая история Японии излагается как часть соответствующего этапа исторического развития Востока, что позволило более детально рассмотреть многие специфические вопросы >[28]. К ним относятся контакты между корейскими и японскими владениями в древности и в раннем средневековье, проблема Мимана, оценка источниковедческой базы [Рю Хакку, 1975].
Если книга Е. М. Жукова подытожила довоенные достижения советских японистов-историков, то спустя почти 30 лет внешне похожая роль выпала на долю работы X. Т. Эйдуса. В доступной для широких слоев читателей форме в ней сжато излагаются основные события и проблемы японской истории [Эйдус, 1968].
Советские историки внесли большой вклад в изучение социально-экономической истории древней и средневековой Японии, неоднократно выступая в печати с оценкой дискуссий, проходивших в Японии по вопросу формационной принадлежности тех или иных периодов японской истории, развивая и уточняя позитивные выводы ведущих советских востоковедов по этой проблеме [Тихвинский, 1967] >[29].
Работы по древней и раннесредневековой культуре Японии часто бывает трудно выделить из массы этнолого-культуроведческих [Minami, 1963; Cultural Anthropology…, 1967; Japan…, 1970; 1965; Japon…, 1960].
Обширность сферы истории культуры обусловила значительное количество культуроведческих монографий, появившихся в Японии за последние четверть века. Одно из лучших общих исследований принадлежит Вацудзи Тэцуро [Вацудзи, 1957]. В нем затрагивается очень широкий диапазон вопросов: от проблемы вожэнь в китайских летописях до появления зачатков литературы, от характеристики диффузии континентальной культуры до оценки древнейших письменных источников страны. В более скромной по объему книге Накамура Коя история культуры увязана с естественно-теографической характеристикой ареала, с социальным развитием древних японцев, с потоком китайской идеологии и литературы [Накамура, 1958]. Тамура Минору обнаруживает тенденцию связывать изучение древнеяпонской культуры с развитием государственности [Тамура, 1956]. Ценным исследованием по японской культуре является работа Иэнага Сабуро, недавно переведенная в нашей стране. Не отрицая специфически японского понимания культуры, автор не возводит его в абсолют, а рассматривает японскую культуру как историческую категорию и как часть мировой культуры [Иэнага, 1972]. Из работ по истории науки надо выделить сводку Есида Мицукуни [Есида, 1955] и в особенности книгу Цугэ Хидэоми на английском языке [Tuge, 1961]. Несмотря на небольшой объем этих сочинений, авторам удалось нарисовать впечатляющую картину развития ряда отраслей науки и техники в стране с момента их зарождения (или восприятия). Работ по истории древнего искусства появляется в Японии также очень много. Отметим многотомный альбом с комментариями, великолепно изданный и включающий в себя шедевры всех сфер японского искусства с глубокой древности
Новый сборник статей критика и литературоведа Марка Амусина «Огонь столетий» охватывает широкий спектр имен и явлений современной – и не только – литературы.Книга состоит из трех частей. Первая представляет собой серию портретов видных российских прозаиков советского и постсоветского периодов (от Юрия Трифонова до Дмитрия Быкова), с прибавлением юбилейного очерка об Александре Герцене и обзора литературных отображений «революции 90-х». Во второй части анализируется диалектика сохранения классических традиций и их преодоления в работе ленинградско-петербургских прозаиков второй половины прошлого – начала нынешнего веков.
Смерть Чавеса вспыхнула над миром радугой его бессмертия. Он появился из магмы латиноамериканского континента. Он – слиток, родившийся из огненного вулкана. Он – индеец, в чьих жилах бушует наследие ацтеков и инков. Он – потомок испанских конкистадоров, вонзивших в Латинскую Америку свой окровавленный меч, воздевших над американским континентом свой католический крест. Он – социалист, тот красный пассионарий, который полтора века сражается за народ, отрицая жестокую несправедливость мира.Как Камчатка является родиной вулканов, так Латинская Америка является родиной революций.
Автор этой книги Андрей Колесников – бывший шеф-редактор «Новой газеты», колумнист ряда изданий, автор ряда популярных книг, в том числе «Спичрайтеры» (премия Федерального агентства по печати), «Анатолий Чубайс. Биография», «Холодная война на льду» и т.д.В своей новой книге Андрей Колесников показывает, на каких принципах строится деятельность «Общества с ограниченной ответственностью «Кремль». Монополия на власть, лидирующее положение во всех областях жизни, списывание своих убытков за счет народа – все это было и раньше, но за год, что прошел с момента взятия Крыма, в деятельности ООО «Кремль» произошли серьезные изменения.
Ни один из находящихся в строю тяжелых крейсеров не в состоянии противостоять меткому залпу орудий “Дойчланд”. Важнейшие узлы кораблей этого класса не защищены броней, и действие 280-мм фугасного снаряда будет разрушительным. Конечно, крейсера могут ответить огнем своих 203-мм орудий, но у германского корабля самые уязвимые пункты бронированы достаточно надежно, во всяком случае он может выдержать гораздо больше попаданий, чем его “тонкокожие" противники. Без преувеличений можно сказать, что создание “Дойчланд" и однотипных кораблей полностью меняет привычную стратегию и тактику войны на море, равно как и многие взгляды на кораблестроение.
Что позволило экономике СССР, несмотря на громадные потери в первые годы Великой Отечественной войны, выдержать противостояние с экономикой гитлеровской Германии, на которую, к тому же, работала вся Европа? В чем была причина такого невероятного запаса прочности Советского Союза? В тайне могучего советского проекта, считает автор этой книги — Николай Иванович Рыжков, председатель Совета Министров СССР в 1985–1990 гг. Успешные проекты, по мнению Рыжкова, не могут безвозвратно кануть в Лету. Чем ближе столетие Великой Октябрьской социалистической революции, тем больше вероятности, что советский проект, или Проект 2017, снова может стать актуальным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.