Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир - [108]

В VI в. резко усиливается проникновение в страну медицинской литературы, корейских врачей и лекарств. В 544 г. устанавливается должность сборщика целебных трав. В 552 г. из Пэкче приехал врач и два аптекаря с лекарствами. В следующем году из Пэкче снова прибыл фармацевт. Врач из царства У в 562 г. через Когурё добрался до Японии, привезя с собой 164 тома книг по медицине, хирургии, лекарственным травам, иглоукалыванию, прижиганиям. Последние оказали японцам большую помощь при освоении китайской фармакопеи. В 593 г. при храме Ситэнъодзи в Нанива устраивается лечебница. Буддийские монахи, начавшие проникать в страну в это время, также обладали медицинскими познаниями, которые передавали японцам. К этому времени влияние корейской медицины в Японии достигло вершины. Корейцы же ознакомили страну с успехами в медицине Китая и Индии.

Непосредственное знакомство с китайской фармакопеей относится к 593 г., а с медициной — к 608 г., когда японские ученые были посланы в Китай для усвоения медицинских знаний (в 623 г. они вернулись с книгами и лекарствами). Около 611 г. вошел в обычай полуритуальный сбор лекарственных трав, который производила обычно императрица (а в 668 г. император), непременно в праздник — в 1-й день 1-й луны. Китайского же происхождения и присылка из провинций волшебной травы «долгой жизни» (644, 679 гг.). Несмотря на усиливающуюся тягу к китайской медицине, в 642 г. японский врач поехал совершенствоваться в иглоукалывании в Силлу.

Ко второй половине VII в. относится несколько небезынтересных медицинских записей в «Нихонги». В 655 г. в стране прошла эпидемия оспы (хроника упоминает рябины от оспы), во время болезни Тэнти (661–671) вокруг его ложа собралось 126 врачей (!), в 675 г. во вновь открытом училище создан аптечный отдел. В 676 г. преподаватели учения инь-ян и иноземных лекарств в училище и в школах читали лекции по фармацевтике. В 686 г. личный врач императора, выходец из Пэкче по имени Ок Ин, получил титул «короля врачей».

Японские историки медицины признают существование на рубеже VII в. трех направлений: китайского, буддийского (корейского) и японского. Первое признавало две основные причины заболевания: внешнюю и внутреннюю. К внешней относились действия ветра, холода, жары, сырости, к внутренней — переутомление, радость и гнев, горе, дисгармония между инь и ян. Второе объясняло все болезни дисгармонией между четырьмя основами Вселенной: землей, водой, огнем и ветром. Третье не имело разработанной системы взглядов.

Технология

Примитивное горное дело и металлургия восходят к началу заселения Японских островов. Уже тогда жители в поисках кремня и других горных пород, пригодных для обработки, должны были производить поиски в горах, умели находить и разрабатывать нужные залежи камня, подвергали некоторые породы (яшма, гранит и пр.) весьма сложной первичной обработке. В первые века нашей эры население Японских островов должно было знать открытые разработки меди и простейшие методы ее добычи и обработки (холодная ковка и др., включая и переплавку импортных вещей). Наступление курганной эпохи в III–IV вв. знаменовало вступление в ранний железный век и, следовательно, повсеместное знакомство с железом. Но литературные данные очень скупы на этот счет, как и вообще о положении с добычей металлов в Японии до VI в. Медь, железо, золото, серебро (а чаще вещи из них) постоянно упоминаются даже в ранних книгах «Нихонги». Медь и железо названы в различных мифах, относимых к «эре богов», в частности в мифе о богине солнца. В так называемом «датированном» тексте медь (белая) впервые упомянута применительно к 3-му году правления Тюая (193 г.?). Вплоть до VI в. включительно железо как материал называется непременно среди привозных редкостей: в 46-м году правления Дзингу (246 г.?) Пэкче прислало 40 брусков, в 52-м году ее правления (252 г.?) — просто железо, в 12-м году правления Нинтоку (324 г.?) Когурё прислало железные щиты и мишени, в 516 г. Пэкче преподнесло железные топоры. Только в 642 г. японский вельможа, в свою очередь, подарил пэкчийскому железные бруски — целых 20. В одном из курганов в преф. Нара оказалось 872 таких бруска разного размера [Nishio, 1913].

Довольно поздно фиксирует летопись явное существование разработок руды и плавки металла, причем с нарушением исторической последовательности технических открытий: только под 670 г. упомянута дробилка руды и плавка железа, а первое упоминание о добыче меди отнесено еще дальше — к 698 г., когда пров. Инаба послала ко двору медь. Также до весьма позднего времени нет сведений в литературе о добыче золота и серебра, хотя постоянно фигурируют вещи из этих металлов. По тем же данным, серебро на Цусиме стали добывать с 657 г., а золото — с 699 г. [Naumann, 1967, с. 59–60]. В качестве места, богатого этими ценными металлами, также неоднократно, начиная с 3-го года правления Тюая, т. е. со 193 г. по легендарной хронологии, называется Силла (например, в 485 г.). Драгоценными металлами богат и остров, лежащий на пути в Корею, — Цусима.

Археологические данные вносят значительную поправку в эту картину. Сравнительный анализ китайской и японской бронзы показал, что состав японской бронзы обладает стойкой спецификой, отличающей ее от китайской, но соответствующей естественному составу японских руд. Это означает, что в период яёи японцы уже умели добывать руду, плавить медь и отливать изделия из нее: Добыча железа известна в Японии почти так же давно, но «японская ковка» не заслуживает этого названия. Это скорее отливка. Но и отливка и ковка в Японии занесены вместе с культурой яёи. Первоначально из Китая проникли болванки, потом развилось литье, а затем — через Корею — занесена ковка [Исикава, 1959, с. 158, 171–172].