Япония в годы войны (записки очевидца) - [74]

Участие Советского Союза и его Вооруженных Сил в войне против империалистической Японии было актом величайшей исторической справедливости. Его единственной целью было приблизить всеобщую победу, сократить сроки войны, уменьшить страдания и жертвы, оказать помощь национально-освободительному движению в Азии.

Начиная с 9 августа все мы, сотрудники посольства и других советских учреждений, находились на положении интернированных. Военная жандармерия и полиция блокировали территорию посольства, где мы были размещены, отключили телефон, электроэнергию, воду, организовали наблюдение за всеми передвижениями по территории посольства. Во второй половине дня 9 августа посольство посетили чиновники иностранного отдела полиции и министерства иностранных дел Японии, чтобы изложить условия нашего проживания: нам запрещалось выходить в город, вступать по телефону и лично в контакты с японцами и иностранцами, пользоваться газетами и радио.

С первых же дней возникли различные бытовые трудности. Нужны были продукты питания, питьевая вода, электроэнергия, в случае заболеваний – медицинская помощь. Единственным каналом связи с внешним миром оставался полицейский пост у ворот. Всякий раз, когда мы обращались к постовому с каким-либо вопросом, следовал стандартный ответ: будет доложено по инстанции. Проходили часы и дни, а все наши просьбы оставались без ответа.

Труднее всего было с водой. Городская водопроводная сеть разрушена, насосные станции не работали, запасы водохранилищ иссякли. Местное население пользовалось водой из рек и непроточных водоемов, большому городу грозила эпидемия тропических желудочных заболеваний с ее роковыми последствиями. Предвидя такое положение, на территории посольства заранее был вырыт нами колодец, однако из-за каких-то капризов почвы вода там то появлялась, то исчезала. Кипяченая вода из колодца содержала превышающий норму осадок, способный вызвать заболевания. Так оно и произошло: вскоре у одного из сотрудников обнаружилось острое желудочно-кишечное заболевание. На просьбу поместить больного в международный госпиталь, где всегда лечились иностранные дипломаты, последовал ответ чиновника японского министерства иностранных дел: советские дипломаты относятся к категории «интернированных» (на японском языке это звучит как «арестованных»), а им пользоваться госпиталем запрещено. Пришлось нам самим лечить больного собственными средствами, поскольку посольский врач сопровождал семьи с детьми, находившиеся в эвакуации в горах.

Все нерешенные вопросы откладывались до посещения советским послом министра иностранных дел Японии, который всячески уклонялся от этой встречи, совершено необходимой и предусмотренной международной дипломатической практикой. Зная, что в городе и на ближайших дорогах появилось много хулиганствующих фашистских молодчиков, способных в любой момент организовать вооруженный налет на посольство, мы бдительно охраняли всю его территорию, входы в основное здание, следили за тем, чтобы не допустить провокаций в отношении тех, кто нес дежурство ночью. Рассчитывать приходилось только на свои небольшие силы.

После 9 августа американская авиация продолжала совершать налеты на Токио по системе «челночных операций». Размещавшиеся на авианосцах палубные самолеты, появляясь в разное время суток и с разных направлений, сбрасывали свой смертоносный груз и уходили в направлении сухопутных баз на Филиппинах, островах Огасавара, Окинава. После налетов то и дело в городе ухали взрывы бомб замедленного действия, за стенами нашего посольства слышались вопли пострадавших.

Запертые в посольстве, мы, естественно, не представляли всей обстановки, сложившейся в Японии после вступления Советского Союза в войну. Ясно было одно: наступил критический момент войны, пришел час расплаты, и руководителям Японии надо было принимать безотлагательное решение. Возможностей для поисков различных вариантов решения уже не было. Теперь все споры вращались вокруг единственной альтернативы: война или мир? Борьба в японском руководстве стала небывалой по ярости и ожесточенности. Несмотря на непримиримость взглядов враждующих сторон, все сходились на том, что необходимо любой ценой сохранить императорский строй.

Во главе враждующих лагерей стояли два противоположных по складу ума и политическому весу лидера: самолюбивый и неуравновешенный генерал Анами, военный министр, лидер военной клики, и принц Коноэ, опытный и дальновидный государственный деятель. За каждым из них стояла определенная группировка. Анами и возглавляемые им военные действовали методом ультиматумов и угроз. Коноэ и его сподвижники опирались на свое влияние на двор и обширные международные связи.

Чтобы читатель полнее представил себе борьбу в правящих кругах Японии в те дни, приведу некоторые факты, ставшие мне известными в первые дни после капитуляции. Деятель японского социалистического движения Сюнити Оно о событиях в дни, предшествовавшие капитуляции Японии, доверительно рассказывал, а затем изложил в своих трудах примерно следующее.

Глубокой ночью с 8 на 9 августа генеральный секретарь кабинета Сакомидзу узнал от сотрудника информационного агентства Домэй цусин о сообщении радио из Сан-Франциско о том, что Советский Союз объявил войну Японии. Тотчас же Сакомидзу прибежал в частную резиденцию премьера Судзуки и молча вручил ему перехваченное сообщение. Читая его, премьер пробормотал: «Этого надо было ждать. Наконец пришел конец войне!»