Япония. Год в дзен-буддийском монастыре - [46]

— Разве это не нарушение закона? — спросил я.

— Какого закона? — удивился Джеральд. — Старший монах сообщил о случившемся в полицию, но наставника ни в чем не обвинили. Даже полиция знает, что между наставником и учеником существуют особые взаимоотношения, не ограниченные законом.

Когда Джеральд завел мотоцикл и медленно выехал через ворота, я сообразил, что совсем не развлек своего гостя.

Глава 17 Облако — это часть неба?

Я провел в Японии уже полтора года. Лео Маркс представлял меня своим знакомым словами: «Это мой друг-буддист», хотя я не был буддистом. Как-то я принес свой ежемесячный взнос в две тысячи иен (два фунта стерлингов) старшему монаху и сказал, что хотел бы официально стать буддистом.

Старший монах сунул деньги в ящик стола, написал в гроссбухе несколько изящных иероглифов, пометил на клочке бумаги: «Ян-сан — 2000 иен» — и поставил дату. Эту бумажку он приклеил на стене коридора, где она стала последним миниатюрным флажком в ряду тысяч таких бумажек. Когда коридор полностью заполнялся, старший монах срывал все бумажки и начинал все сначала.

— Разумеется, это можно устроить, — сказал он. — Но на самом деле все зависит от настоятеля. Он — главный священник, он решает подобные вопросы. Я упомяну ему о твоей просьбе, и мы тебе сообщим.

Примерно через неделю Хан-сан сказал, что меня ожидает наставник. Когда я пришел, наставник обедал, и я ждал, пока он закончит есть, стоя на циновке на коленях. Он никогда не ел вместе с нами, но ему три раза в день подавали поднос с чашкой риса, чашкой овощей, чашкой супа и чайником зеленого чая. От кухни до его дома была почти четверть мили, и его еда, особенно зимой, вероятно, остывала. Я жалел его: лучше бы он ел с нами. Мы всегда могли получить добавку, сложив руки и глядя на повара, раскладывающего еду. Указывать мы не смели, но намекали на нужное блюдо, глядя на него и качая головой, если повар ошибался. Настоятелю приходилось довольствоваться тем, что ему приносили.

Ожидая, я пытался представить себе, как живет этот человек. Каждое утро ему приходится вставать в три часа утра. Потом его посещают двадцать и более учеников, каждый из которых пребывает на своей ступени развития, каждый живет в своем мире, многие трудятся над разными коанами, по-разному, со своими трудностями и проблемами, со своими неверными или незрелыми мыслями. После чего, вероятно, короткий сон. Затем завтрак, работа в саду, служба в главном храме. Он — главный священник большого монастыря, ему приходится следить за ним, знать, чем занимаются дзенские священники в соседних храмах, руководить ими в случае необходимости. Один из храмов поблизости был домом для престарелых, где два молодых священника ухаживали за стариками и старухами. Там случился скандал: один из священников крупно проигрался и растратил часть храмовых сбережений. Настоятель взялся за разрешение этого скандала и отослал молодого священника в паломничество. Он потратил уйму времени, пытаясь обратить инцидент во благо священника. Возможно, он дал ему новый коан или настоял на том, чтобы тот решил коан, над которым работал, завершая свой третий год в монастыре.

Кроме того, настоятель то и дело уезжал читать лекции, посещал крупные города, беседовал с теми, кто проявлял хоть какой-то интерес к дзен-буддизму, путешествовал в те месяцы, когда у нас был сравнительно мягкий режим. Когда он возвращался, ему опять приходилось иметь с нами дело. Я знал, что у него есть два способа отдохнуть. Во-первых, он смотрел по телевизору баскетбол и, когда показывали интересный матч, запирался у себя дома, чтобы никто не мог его увидеть. Во-вторых, он ходил иногда в кино, но только в том случае, если показывали картину, так или иначе связанную с Африкой. Ему нравились животные джунглей и тропические растения. Я был свидетелем спора между ним и старшим монахом. Настоятель хотел сходить в кино и просил у старшего монаха денег на билет: у него не было собственных денег, а монашескими сбережениями заведовал старший монах, который не хотел давать денег.

— Вы недавно болели. Вам лучше остаться и поспать вечером. У вас слабое сердце.

— Возможно, — ответил настоятель, — но я хочу пойти в кино сейчас. Сегодня последний день, когда показывают этот фильм, я прочитал об этом в газете. Неизвестно, будут ли его еще показывать. В фильме есть охота на слонов, я должен его посмотреть.

В конце концов старший монах уступил, но с условием, что настоятель поедет на такси и его будет сопровождать Хан-сан на тот случай, если настоятелю станет плохо.

На самом деле наш настоятель был человеком очень простого нрава. Известно, что некоторые главные дзенские священники любили возглавлять процессии в золоченых одеяниях, под огромными зонтами, которые несли послушники. Они требовали, чтобы к ним обращались, правильно произнося их сан, а если вы пили с ними чай, то обязаны были покидать комнату, пятясь задом. Впрочем, один из этих главных священников как-то поразил публику, присоединившись к процессии в дешевом домашнем одеянии и пластиковых пляжных сандалиях. Позже он покинул свой роскошный храм и уехал палубным пассажиром в Индию, чтобы посетить святые места. Он не взял с собой денег и потому просил по дороге подаяние, как того предписывают правила. Он взял всего одно запасное кимоно, пару нижнего белья, туалетные принадлежности, посох и чашу для подаяния. Уехал он на два года. Священники на него злились: они ожидали, что он будет путешествовать, как это подобает его сану, ведь он был главным священником, что соответствует епископу или кардиналу, мог путешествовать первым классом и брать с собой монахов в качестве слуг. Буддийская церковь не очень-то богата: в 1946 году большую часть ее собственности конфисковали, но какие-то средства все-таки остались.