Японцы в Японии - [37]
Вторая встреча. Как мне кажется, она произошла уже давно… Двойное стекло вагонного тамбура разделяло мужчину и женщину, отца и мать. Позади много горя, страданий, борьбы за счастье. Лишенные обычного для других людей дара речи, друг в друге нашли они и утешение и силу. С огромным успехом прошел на советских экранах японский фильм "Без имени, бедные, но прекрасные". В главной роли известная японская киноактриса Хидэко Такаминэ, снявшаяся более чем в 500 фильмах.
Передо мной красивая женщина "бальзаковского возраста":
— В кино снимаюсь сорок лет…
На мой недоуменный взгляд Такаминэ с улыбкой отвечает:
— Первую роль сыграла в четыре года. И сейчас снимаюсь в кино и на телевидении. Но удовлетворения, истинного удовлетворения, необходимого актеру, нет. Хочу сыграть роль "простой женщины", драму с присущим ей глубоким проникновением в суть человеческой души. Но, к сожалению, в последние годы таких фильмов становится все меньше. Говорят, "современный зритель не любит серьезных фильмов". Думаю, что это не так. Проблема значительно серьезнее. На мой взгляд, причина в погоне за прибылью. Не нужны ни хорошие актеры, ни хорошие, глубокие режиссеры…
Не нужны хорошие актеры… Не нужен хороший, создававшийся долгие годы оркестр… Отсюда привычное для Японии "арбайто" оркестрантов, стремящихся сохранить хоть часть некогда прославленного "Нихон фиру". Отсюда, видимо, и не удивляющая никого телереклама, в которой гордость Японии Мифунэ прославляет превосходное качество пива "Саппоро", а тонкий психолог, известнейшая японская актриса Такаминэ демонстрирует прием "аринамина" — средства, "способного поднять на ноги и мертвеца"…
И еще одна, итоговая, встреча состоялась в токийском отеле "Акасака-приис". Акира Куросава. Без этого имени немыслимо не только японское, но и мировое киноискусство. Честно говоря, я мало надеялся на разговор с Куросава, зная, что он не любит встречаться с журналистами: "Смотрите мои фильмы, там все сказано". (Один мой японский знакомый заметил по этому поводу: "Единственная надежда на то, что вы советский корреспондент".)
В комнату вошел высокий стройный человек средних лет. Подтянутость чувствовалась во всем: в жестах, движениях, формулировках.
— Расскажите, как вы пришли в кино.
— Я с детства мечтал быть художником, но получилось так, что стал работать в кино. Это было начало тридцатых годов — время становления зрелой кинематографии Японии. Нас было шестеро: К. Мидзугути, Я. Кэсукэ, Я. Одзу, К. Киносита, М. Нарусэ и я. Кино было нашей мечтой, нашей работой, смыслом жизни. Это были лучшие годы не только для нас, но и для японского киноискусства. Много воды утекло с тех пор. Нет ни Мидзугути, ни Одзу. Двое других отошли от кино, и когда я оглядываюсь вокруг, то чувствую себя одиноко.
— Как вы расцениваете современное состояние японского кино?
— Последнее время развитие кино Японии, на мой взгляд, идет путем, достойным сожаления. Все буквально помешались на стремлении заработать побольше денег. Но когда в искусстве диктует капитал, оно гибнет. Ведь того, кто вложил деньги в "кинематографический бизнес", меньше всего интересует само произведение. И талантливые люди могут только помешать ему возвратить с лихвой свой капитал. Нужны ремесленники, точно и в срок выполняющие заказы. В почете тот, кто может "выпекать" фильмы, ну а результат, как видите, налицо. Наш зритель настолько привык к плохим фильмам, что, потеряв всякую надежду увидеть что-нибудь стоящее, порой не идет и на заслуживающие внимания картины. Достаточно вспомнить судьбу "Голого острова", который, добившись мирового признания, не вышел на широкий экран собственной страны.
Долгое время я находился под впечатлением своего "неудавшегося" участия в съемках японо-американского фильма "Тора, тора, тора"… Вроде бы потерянные пять лет. Пять лет потребовалось, чтобы понять, что в фильме должен быть один режиссер со своей единой сквозной линией через всю картину. В печальной памяти "сотрудничестве" мне этого сделать не позволили. Но было и много полезного: интересные встречи, новые мысли, опыт. Тогда в съемках мы использовали непрофессиональных артистов. Простые люди, подчас с огромным жизненным опытом, сложившимися характерами, настолько глубоко схватывали замысел режиссера, что у меня, право, за всю жизнь не было лучших актеров. Жаль, что эти кадры не увидит зритель. Безусловно, профессиональные актеры нужны. Но тот опыт привел к мысли, что многим из них нередко следовало бы учиться непосредственности и естественности у непрофессионалов. Для актера трагедия, когда он чувствует кинокамеру, знает, с какой стороны его снимают. И это ощущение скованности, несвободы мгновенно фиксирует на пленке. Поэтому в работе я часто пользуюсь одновременно тремя кинокамерами, спрятанными от глаз актера. И еще… В фильмах, на мой взгляд, очень важны сцены диалогов. Проверяя, подбирая актера, я смотрю, каким он может быть слушателем. Снимая кадр, я стараюсь сосредоточить внимание на выражении лица не говорящего, а слушающего. Именно его реакция ярче всего может передать смысл и значение происходящего.
