Японцы (этнопсихологические очерки) - [7]

Р. Гийен видит в Японии страну с «двухъярусной культурой», где сосуществуют культуры новая и старая. Он показывает, что приверженность японцев к древним традициям – это способ ухода от мирской суеты, и сожалеет о том, что «самый колоритный в мире народ» делают соучастником в «преступлениях торгашества». Р. Гийен считает, что только старая культура может противостоять «губительной модернизации», а потому «двухъярусная культура» будет существовать еще долго.

Американский ученый Р. Халлоран, много лет проживший в японской семье и глубоко вникший в специфику японского быта, провел социологическое исследование, которое легло в основу его книги «Япония воображаемая и действительная» [212]. Как и Р. Гийен, он отмечает, что японской культуре и национальному характеру свойственно ярко выраженное своеобразие: приверженность традиции и активность в восприятии нового, причем последнее, в частности элементы зарубежной культуры, не просто заимствуется, а определенным образом трансформируется и перерабатывается, для чего, по мысли ученого, в японской культуре имеется специальный социально-психологический механизм.

Известный вклад в изучение национальной психологии внесла работа С. Галика «Восток и Запад» [211]. В книге исследуется широкий круг вопросов, связанных с анализом психического склада различных этнических общностей Востока, причем Японии уделено особое внимание. Автор подробно рассматривает процесс складывания японского национального характера, описывает семейную систему Японии, религиозные верования, этические и социальные ценности японской нации. В качестве устойчивых черт японского характера выделяются вежливость, любовь к природе, самообладание, быстрая реакция на новое.

Японцы о японцах

В Японии существует самостоятельная школа этнопсихологов, имеющая определенные достижения в исследовании национальной психологии японцев. Однако большинство японских авторов объединяет стремление противопоставить японцев по тем или иным признакам национального характера другим этническим общностям, практически без учета факторов исторического развития.

Так, Хироси Минами в своих работах [339-341] отмечает как самую важную из самобытных черт в характере японцев их склонность к самоанализу. Он считает, что эта черта возникла и укоренилась потому, что другие страны будто бы постоянно бросали Японии вызов, а японцам нужно было обдумывать свои действия.

В книге Яити Хага «Десять очерков о национальном характере» [392] набор национальных особенностей японцев выглядит следующим образом: преданность властям и патриотизм; почитание предков и соблюдение чести семьи; секуляризм и практицизм; умение наслаждаться природой; оптимизм и чувство юмора; элегантность и изящество; изысканность и чувствительность; чистота и простодушие; учтивость и вежливость; умеренность и великодушие.

Впрочем, Итиро Кавасаки в своей книге «Япония без маски» [230] смело изменяет сделавшийся уже почти каноническим набор. Не случайно книга произвела сенсацию: в ней с неожиданной резкостью акцентируются негативные характеристики японцев. Автор словно бы бросился в противоположную крайность, и его надменное, презрительное отношение к своим соотечественникам вызвало протесты со стороны прогрессивной японской интеллигенции. Однако в 1970 г. как бы в продолжение «линии Кавасаки» вышла работа Осаму Такахасаи «Безобразные японцы» [386] – резкая критика авторитаризма, бюрократизма, формализма и других отрицательных черт японцев.

Некоторые японские исследователи предпринимали попытки изучать национальный характер своего народа в широких рамках истории Японии, а также путем сравнения культур. В этой связи упомянем работы Юдзи Аида «Структура сознания японцев» и «Окружающая среда и культура Японии» [400, 401]. Ученый рассматривает японскую культуру в сопоставлении с культурой других народов мира и достаточно критически настроен в отношении заимствования чужеродной «послевоенной демократии». Он подчеркивает чувствительность японцев, их внимание к нуждам других, подчинение личных интересов общественным, точнее групповым. Другой японский ученый, Та-кэо Дои, в своем исследовании «Структура амаэ» [294] сосредоточивает внимание на индивидуальной психике японцев как основе национальной культуры. Дои определяет амаэ как «зависимость от благожелательности других», что, с его точки зрения, является центральной эмоцией японца. Теория амаэ исходит из опыта клинической психиатрии и экстраполирует переживание того или иного человека на весь психический склад нации. В качестве целостной теории амаэ, пожалуй, не годится, хотя отдельные моменты подмечены довольно точно.

Работы современных японских авторов во многом базируются на идеях, изложенных еще в сочинениях прошлого века, в частности на классических трактатах Сэцурэй Миякэ [343], в которых весьма живо описываются привлекательные стороны японского национального характера: умение восторгаться красотой, отделять добро от зла, избегать соблазнов. Идеи Миякэ – серьезное подспорье для тех, что хочет противопоставить японскую культуру западной. Так, Томно Тэдзука в работе «Размышления о молчаливой Японии», где анализируется функция религии в структуре японского национального характера [389], многократно ссылается на мнение Миякэ.