Японцы (этнопсихологические очерки) - [45]
Хотя японское гражданское право берет на себя обязанность регулировать исполнение обязательств так же, как в любой западной стране, на самом деле такая регуляция, по сути дела, не осуществляется. Перед законом старший и младший, если они подписывают соглашение, равны. И тот и другой обязаны соблюдать дух и букву соглашения. На самом же деле все обязательства неукоснительно должен соблюдать тот, кто стоит ниже по иерархии. От вышестоящего ожидают лишь, как говорят, достойного отношения к соглашению. Все конфликтные ситуации будут разрешаться не через суд, а по правилам гири. Юристы из западных стран, изучающие положение судопроизводства в Японии, бывают крайне удивлены ничтожно малым количеством гражданских дел по сравнению с Западом.
Когда в Японии человек по чьей-то вине терпит убытки, он реагирует на ситуацию совершенно не так, как мы привыкли это себе представлять. Обращение в суд с требованием возместить убытки подчас рассматривается японцами как вымогательство, поэтому они стараются воздерживаться от таких крайних, на их взгляд, действий. К тому же японцы не любят менять характер сложившихся с кем-либо отношений. Поскольку судебное разбирательство в их глазах наносит урон престижу, они обычно стараются обходиться без него. И наконец, японцы привыкли к превратностям судьбы. На всякие там личные ущемления или потери они смотрят удивительно спокойно. Привыкшие исстари видеть опустошительные действия тайфунов, землетрясений и других стихийных бедствий, японцы с покорностью переносят любые неприятности, рассматривая их как нечто неизбежное.
Японцы, не моргнув глазом, подчиняются обстоятельствам, и если для облегчения участи со всей очевидностью перед кем-либо встанет необходимость обратиться в суд, то далеко не каждый это сделает. Здесь сказывается и рациональность мышления японцев – ведь судебная тяжба требует от обеих сторон значительных затрат. Отказ пострадавшего от своего права возбудить судебное дело – обычное явление в Японии. А если случается так, что виновник повинится перед пострадавшим, конфликт разрешается сам собою. Если кто-либо потерпел убыток, скажем, от аварии на дороге и виновный предлагает даже незначительную компенсацию, далеко не соответствующую нанесенному ущербу, то пострадавший обычно идет навстречу. Он расценивает предложение виновника не иначе как искреннее желание как-то возместить ущерб, и этого часто бывает достаточно. Нередко потерпевший отказывается от компенсации, если понимает, что ущерб нанесен только по неосмотрительности, без умысла. Когда же никакой компенсации не предлагается, то и здесь потерпевший не сразу воспользуется своим правом и не вдруг обратится в суд. Он ищет какого-нибудь посредника, который от его имени делает попытки разобраться. Таким посредником обычно становится лицо, пользующееся авторитетом у общественности. Мнение этого лица часто бывает достаточным для примирения сторон.
В целом нормы поведения японцев исходят не из юридических оснований, а скорее из сложившихся психологических установок. Исследования и жизненные наблюдения показывают, что правовые нормы Запада все больше прокладывают пути в японскую культуру, однако вряд ли японцы откажутся от своих взглядов на право и закон. Слишком глубоко эти взгляды вошли в национальную психологию, вросли в систему японской этики.
Этические нормы
Японская этика представляет собою синтез древнейших воззрений, идеалов, конфуцианства, буддизма и в известной степени христианства. Этот синтез отражается в японском общественном сознании в виде специфической доктрины до (Пути), в некотором смысле идентичном дао. По японским понятиям, истинный Путь выражается в любви к родителям, уважении к старшим, соблюдении цепи ритуалов. Согласно японской традиции. Путь находится у человека под рукой, его не надо искать на расстоянии.
Такое понимание Пути унаследовано японцами из знаменитых поучений Конфуция в книге «Беседы и суждения» («Луньюй»), где он наставляет своих приверженцев: «Направь свою волю на достижение правильного пути, придерживайся [принципов] морали, [поступай] в соответствии с человеколюбием» [75, т. 1, с. 153]. «Того, кто не стремится [к достижению знания], не следует направлять [на правильный путь]» [75, т. 1, с. 154], «Благородный муж думает о правильном пути и не думает о еде» [75, т. 1, с. 168]. Сама идея «Пути» восходит к дао, т. е. к началу всего земного и неземного, как это трактуется в «Даодэцзин». Японские философы и правители всех времен всегда старались идеи дао воплотить в понятных народу формулировках.
Долгое время пользовалась авторитетом формулировка Пути, как она была выражена императором Муцухито в рескрипте 1890 г. по вопросам просвещения: «Добронравие наших подданных, из поколения в поколение проявляющееся в лояльности и благочестии и в гармоническом сотрудничестве, способствовало долговечности нашей родины. Вот основные начала воспитания для наших подданных: будьте преданы вашим родным, как мужья и жены, и верны вашим друзьям; пусть поведение ваше будет вежливо и воздержанно; любите ближних, как самих себя; будьте прилежны в своих занятиях и следуйте каждый своему призванию; развивайте ваши умственные способности и воспитывайте в себе нравственные качества; содействуйте общественному благу и служите интересам общества; всегда оказывайте строгое повиновение Конституции и законам нашей Империи; развивайте свой патриотизм и свое мужество, и этим оказывайте нам поддержку в возвеличении и сохранении славы и благоденствия нашей Империи, одновечной с небесами и землею» [164, с. 7].
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.