Японцы (этнопсихологические очерки) - [23]

Культовое действие в синто заключается в поклонении божеству конкретного храма, которое, в сущности, не имеет отношения к другим храмам. Ритуалы синтоистских храмов состоят в услаждении местного божества. Эта простота церемонии, требующая от людей лишь приношений и простейших ритуальных действий, явилась важнейшей причиной стойкости синто на протяжении столетий. Для японца, справедливо отмечают С. А. Арутюнов и Г. Е. Светлов, особенно живущего в сельской местности, свой храм, его ритуалы, его ежегодные красочные праздники стали необходимой частью жизни; так жили его отцы и деды, так живет он сам, не прилагая к тому никаких усилий; так заведено, так поступают все – родственники и соседи.

Несмотря на существенные отличия в обрядах между отдельными храмами, сложились и некоторые общие черты. Это связано с определенными усилиями центральной власти внести порядок в культовую практику или даже сделать синто государственной религией. Такая попытка предпринималась, например, после реставрации Мэйдзи (1868 г.). Хотя старания властей окончились неудачей, некоторая упорядоченность все же была достигнута. Это выразилось прежде всего в создании системы обучения священников синто (каннуси), осуществляющих культовые действия в храмах. Во многих случаях должность каннуси передается по наследству. Конституцией 1946 г. произведено отделение религии от государства.

В храме совершаются различного рода богослужения. Верующие становятся перед алтарем, бросают какую-нибудь монету в специальный решетчатый ящик, кланяются, хлопают несколько раз в ладоши и произносят (или же проговаривают про себя) слова молитвы. Храм организует и различные праздники.

Так, праздник мацури устраивается один раз, а в некоторых храмах два раза в год. Обычно этот праздник связан с началом сельскохозяйственных работ, с уборкой урожая, а также с какой-либо памятной датой в истории храма или местного божества. Праздник отмечается очень пышно. Служители храма оповещают о нем не только тех, кто обычно посещает храм, но и всю округу. Праздники мацури собирают толпы людей, которые участвуют в церемониях или в развлечениях. В некоторых храмах мацури проводится в виде красочных карнавалов.

Несмотря на отсутствие единства в почитании божеств, устройство синтоистских храмов тем не менее единообразно. Основу каждого храма составляет хондэн (святилище), в котором хранится синтай (святыня, божество). К хопдэну примыкает хайдэн, т. е. зал для молящихся. Изображений богов в храмах нет, однако некоторые храмы украшены изображениями львов или других животных. При храмах Инари есть изображения лис, при храмах Хиэ – обезьян, при храмах Касуга – изображения оленей. Эти животные рассматриваются в качестве посланников соответствующих божеств. Все это свидетельствует о связи синто с многочисленными специфическими народными верованиями.

Народные верования

Обычно под народными верованиями понимают религиозную практику, которая не связывается с церковной иерархией. Это комплекс представлений и действий, основанных на предрассудках, суевериях и т. д. Хотя народные верования отличаются от храмового культа, однако связи здесь очевидные. Обратимся, например, к культу лисицы, которой японцы издавна поклонялись.

Божество в образе лисицы, верят японцы, имеет тело и разум человека. В Японии построены специальные храмы, в которых собираются люди, якобы обладающие лисьей натурой. Под ритмичные звуки барабанов и завывания священников прихожане с «лисьей натурой» впадают в состояние транса. Они полагают, что это дух лисицы вселяет в них свои силы. Поэтому люди с «лисьей натурой» считают себя в некотором роде колдунами и провидцами, предсказывающими будущее. Встречу с одной колдуньей описал известный исследователь Востока С. Галик [211, с. 195-196].

Изучая психологию японцев, С. Галик путешествовал по стране. Однажды его пригласили посетить деревню, которая славилась тем, что в ней жила старуха-колдунья, поклонявшаяся культу лисицы.

Предварительно договорившись о цели беседы, С. Галик с проводником вошел в убогую хижину колдуньи. Вошедшие усиленно кланялись, но хозяйка, сидевшая на возвышении, молча указала им место на татами и подала гостям по чаше тепловатого чая. На улице светило солнце, но в хижине было темно. Гости едва различали фигуру старухи. Проводник объяснил колдунье, что с ним приехал издалека человек, наслышанный о дарованных ей божеством Инари способностях предсказывать будущее, и он хотел бы узнать свою судьбу.

Ни слова не говоря, старуха повернулась к востоку, взяла небольшой барабан и легонько ударила по нему. В течение нескольких минут она монотонно выбивала несложные ритмы и что-то бормотала. Колдунья употребляла исключительно архаичные обороты, и спутники прилагали большие усилия, чтобы понять их смысл, закончив церемонию, старуха дала понять, что сеанс окончен. Посетители положили на низенький столик, который стоял перед ней, завернутый в традиционную белую бумагу небольшой гонорар и вышли. Старуха опять не ответила на поклоны, что само по себе не свойственно японцам, особенно японским женщинам.