Япона коммуна, или Как японские военнопленные построили коммунизм в отдельно взятом сибирском лагере - [19]
Комбат озадаченно посмотрел на переводчика Юдзи Ёкояму. Но Юдзи с невинным видом отвел глаза в сторону. Зачем комбату знать о его маленьких интригах?
28
Кроме Южной шахты, которая была рядом с лагерем, все остальные шахты находились от него на расстоянии трех, четырех и даже шести километров. Пленные японцы ходили туда на работу пешком и очень уставали – особенно зимой, во время сорокаградусных морозов, на плохой дороге, при скудном питании и в плохой одежде, да еще в сопровождении злых охранников и их ужасных, безжалостных собак.
Поэтому в забой люди спускались усталые, измотанные, и это не могло не отражаться на производительности труда.
Но теперь, когда мало-помалу вся организация жизни стала подчиняться здравому смыслу повышения добычи угля, японцы потребовали возить их на работу в автомобилях. И к их изумлению, разрешение из Красноярского УЛАГа пришло даже быстрее, чем они ожидали. Не то подполковник Антоновский снова применил свой метод бури и натиска, не то на руководство произвел впечатление резкий подъем производительности труда на Канском комбинате.
Но так или иначе, теперь японцы каждый день ездили на работу в грузовиках, с веселыми песнями:
– Когда б имел златые горы и реки, полные вина, все отдал бы за ласки-взоры, чтоб ты владела мной одна!..
– Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек! Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек…
– Виновата ли я, виновата ли я, виновата ли я, что люблю? Виновата ли я, что мой голос дрожал, когда пела я песню ему?..
– Миленький ты мой, возьми меня с собой! Там, в краю далеком, буду тебе женой! Милая моя, взял бы я тебя, но там, в краю далеком, есть у меня жена…
Японцы приезжали на работу веселые, бодро брались за дело, и отношение к ним русских шахтерок-«мадам» круто переменилось. Ведь во время войны многие русские молодые люди погибли на фронте, и в 1945–1947 годах в СССР на одного мужчину приходилось пять женщин. Это ужасная статистика, но она оказалась полезной для японских пленных. Ведь не по своей охоте приехали они сюда – молодые, сильные, энергичные и сумевшие выжить даже в таких ужасных условиях, какими встретила их Сибирь в первую зиму. Да, 290 японцев погибли, но 1200 выжили!
И теперь, когда крепкие, молодые и веселые японцы стали приезжать на работу, русские женщины-шахтерки начали проявлять к ним возбужденное внимание. А с японской стороны к ним был не меньший интерес. Молодые японцы уже больше года были оторваны от женщин, но если прошлой зимой им было не до любовных романов и секса, то теперь…
– Эй, брат, ты не знаешь? Эстакадница Маруся уже занята, она любовница шахтера Кооно.
– Канатчица Аня влюбилась в забойщика Оцукаву.
– Лебедчица Тома – симпатия люковщика Хэйджимо. Я видел, как они в обнимку ушли в глубину забоя…
Слухи, сплетни, разговоры на эту тему до ночи не затихали в бараках.
– Кооно, будь мужчиной, расскажи, как тебе с Марусей? Неужели у русских «мадамов» и правда волосы в том месте такие же русые и шелковые, как на голове?
– Боже мой, если я смогу переспать со Светой, я не пожалею, что попал в русский плен!
– Слушайте, братья! Вчера на Второй шахте во время перерыва опять отключили свет, и лавщик Тимура сидел на бревне, ничего не делал…
– Снова эти разговоры о работе! Прекрати! Сколько можно?
– Нет, нет, слушайте! Он сидел на бревне, вокруг темень, конвейер не работает. И вдруг к нему со спины тихо подкрались люковщицы Нина и Зина, схватили его за руки с двух сторон!
– Нина и Зина? Неужели? И что?
– Ну, ты же знаешь, какие люковщицы силачки! Они его так схватили, он не мог пошевелиться!
– Так, интересно…
– Не перебивай, сука, слушай! Потом они расстегнули ему штаны, залезли туда руками и стали ругаться: «Фу! Боже мой! Какой у японцев маленький член! Черт возьми, епёнать!» Но тут от их рук – ну, ты сам понимаешь, что случилось. Они ужасно обрадовались и стали спорить между собой: «Я первая!» – «Нет, я первая!» – «Нет, я первая, я мужской член во рту уже год не держала!» – «А я два года!» Но пока они так ругались, вдруг включили свет – вы представляете, какая открылась картина?!
Все расхохотались.
Однажды вечером после ужина Юдзи сидел в штабе батальона. Неожиданно молодой ефрейтор Сигемото, только что вернувшийся с работы на лесном складе, робко заглянул в дверь:
– Добрый вечер, сержант Ёкояма, можно войти?
– Входи, Сигемото, добрый вечер.
Он, низко кланяясь, подошел к Юдзи:
– Сержант Ёкояма, у меня к вам большая просьба. Но я не знаю, могу ли обратиться…
– Не стесняйся, говори, в чем дело. Я постараюсь помочь тебе, ведь мы земляки и ровесники.
– Спасибо. Вот моя просьба. – Он робко достал из кармана измятую бумажку и сказал: – Прошу вас перевести это письмо на русский язык.
Прочитав письмо, Юдзи ответил:
– Гм, Сигемото… Это же любовное письмо. В кого ты влюбился?
Он покраснел.
– В Зину…
– В Зину с лесосклада?
– Да, – сказал тот, краснея еще больше. – В нее…
– Понятно. Но понимаешь, Сигемото, ведь твое письмо написано стихами. А я никогда не писал стихов по-русски. Не знаю, справлюсь ли я с такой сложной задачей.
– Ёкояма-сан! Я не смею вас утруждать. Но если вы попробуете…
"Если скандальный роман Владимира Набокова "Лолита" вам не по зубам, то теперь у вас есть шанс восполнить пробел в вашем эротическом образовании. И поможет вам в этом новое творение одного из лучших авторов русских бестселлеров Эдуарда Тополя. Книга носит незамысловатое название "Невинная Настя, или Сто первых мужчин". Юная прелестница подробно рассказывает о своей бурной интимной жизни. Конечно, книга может кого-то шокировать своей откровенностью, но нам-то с вами не привыкать. Ведь правда?" "Вот так!", Москва.
Эдуард Тополь – автор международных бестселлеров «Красная площадь», «Чужое лицо», «Журналист для Брежнева», «Красный газ». Его книги пользуются огромным успехом в США, Англии, Франции, Германии, Японии, Италии, Голландии и других странах.«Россия в постели».Кто сказал, что «в Советском Союзе секса не было»?Напрасно, господа, напрасно!Запретный плод – слаще вдвое…Хотите знать все о знаменитых московских «интердевочках»?Пожалуйста!Хотите выяснить, как забавно связывались «в годы не столь отдаленные» секс и криминал?Прошу вас!Таков Эдуард Тополь.
Предложение поехать в СССР и с помощью фиктивного брака вывезти из России Алексея поначалу показалось американке Джуди Сандрерс лишь заманчивым и легким приключением. Но на деле оно обернулось большой любовью и жестокой схваткой с КГБ и реалиями советской жизни в Москве, Сибири и даже в Афганистане.
Загадочные убийства в Заполярье и диверсия на нефтепроводе ставят под угрозу подписание «контракта века» о поставках сибирской нефти в Европу. Анна Ковина, первая в российской литературе женщина-следователь, расследуя эти преступления, встречает свою любовь…
Ну и кто сказал, что в постперестроечной России `секс только начинается`? Простите! Желаете побывать в дорогом борделе начала `новорусской эпохи`? Пожалуйста! Желаете посетить знаменитую Тверскую, не выходя из дома? Вуаля! Желаете прогуляться по стрип-клубам, пообщаться с современными `работающими девушками`, ознакомиться с личным опытом молодой любвеобильной россиянки? Нет проблем! Господа, секс у нас есть! Что называется, `хороший и разный`! Без комментариев...
Это – не просто международный бестселлер. Бестселлер скандальный – и эффектный. Не просто современная версия авантюрно-эротического романа в его вполне классической форме. Это – "Любожид". Книга, читать которую отчаянно интересно. Книга — в чем-то мучительно-грустная, в чем-то — увлекательно-забавная и от начала до конца бесконечно искренняя.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.