ЯОн - [34]

— Как ты хочешь, милая — сказал он, почти раболепно подчеркивая «ты».

Билеты были дорогими, концерт скучноватым, но все же волнующим. Она выглядела печальной во время пения, и это очень тронуло Яона. Вдруг он представил себе, как поднимается на сцену и целует ее. Целует таким жгучим поцелуем, что она немедленно станет его. Потом хлопали на «бис». Но, несмотря на аплодисменты, она больше петь не вышла. Вернулась в Америку. «Может, самоубийство?» — подумал он той же ночью, лавируя в баре, чтобы не пролить напитки жены и Яары. Может быть, и в самом деле, самоубийство?

Разбитое сердце

Однажды была у него близость с одним, покончившим с собой. Не духовная — физическая. Это случилось в армии. Служил он тогда в Крайот, и из-за истории с беретом его послали на разборку к старшине Кальби. И как раз, когда он проходил мимо высокого здания с антенной, кто-то упал рядом с ним и разбился. Говорят, девушка, младший сержант с разбитым сердцем. Имя какое-то, вроде Лиат. Постфактум он вспомнил, что когда она падала, он услышал сверху что-то вроде крика. Но не поднял головы. Даже не понял, что это за звуки.

На суд Яон явился весь забрызганный ее кровью. Его оправдали. Лиат Атлас. Так ее звали. Его даже потом вызывали свидетелем на расследование в военную полицию. Конечно, так это не может продолжаться. Наверное, ему нужно лечиться.

Много терпения

Врач Яона был волосат.

Врач Яона брал много денег.

Врач Яона говорил, что следует иметь много-много терпения.

В основном, он только слушал. Если и говорил, то нес очередную глупость или задавал дурацкие вопросы.

Следует иметь очень много терпения.

Однажды он сказал своему врачу: «Может быть, я сейчас немного помолчу, а Вы мне что-нибудь расскажете о себе?» Врач улыбнулся усталой улыбкой, как тот, кто не раз уже слышал этот прикол, но можно было догадаться, что не очень у него есть, что рассказывать. Похоже на то, что в пользу врача выступала лишь изнуряющая прелесть таинственности. Таинственность. Как между парнем и девушкой в первую встречу: попытаться ли поцеловать, согласится ли она, а если согласится, как выглядит ее обнаженное тело? Загадочность — единственная карта, имевшаяся у его врача, и он не собирался так легко ее сдавать.

Во время этой встречи они оба промолчали пятьдесят минут. Эти пятьдесят минут Яон провел в размышлениях о том, что если бы его врач был зрелой и красивой женщиной, и Яон встал бы и поцеловал ее в длинную, гладкую шею, как бы она тогда отреагировала? Пощечиной? Или стоном удивления, но полу удивления? Однако его врач не был красивой и зрелой женщиной. «Нужно много терпения, — сказал он Яону в конце этой встречи, выписывая счет. — Много терпения». И оба открыли дневники и сделали вид, что и в самом деле собираются еще встречаться.

Научная фантастика

Однажды он прочитал в газете интервью с консультантом по вопросам семьи и брака, утверждавшим, что для обновления сексуальных отношений, супругам следует обнаженными мыть вместе ванну, или покупать особое белье, сделанное из сахара, и облизывать друг друга, пока оно не исчезнет. Яон и его жена не делали ничего похожего на те сложные вещи, о которых прочитали в газете, но и так было ясно, что за эти, очень утомительные полгода, они неожиданно открыли кое-что. Как в фантастических фильмах, где всегда есть некое оружие, которое подбирает частоту человека и он начинает дрожать, пока не вступают в силу некие эффекты и его разрывает, — так ему и его жене удалось найти некую тайную частоту друг друга.

— Может, съездим заграницу, — в истоме сказала жена, после того как он однажды закончил. — Никогда у нас не было секса заграницей.

— Был, на Синае, — ответил он.

— Синай не считается, — она придвинулась к нему и поцеловала в глаза. — Синай это тот же Израиль. Целый и неделимый, но тем не менее. Давай поедем в Грецию.

Здесь

В конце концов, в Грецию они не поехали. Хотели, но не сложилось, как раз из-за нее. На работе ему предложили домашнее подключение к интернету, и он часами бродил по сети в поисках имен коллег или знакомых. Однажды нашел на каком-то сайте голландских анархистов фамилию своего соседа сверху. Или, может быть, это был некий другой Реувен Лехиани. Своей фамилии он нигде не нашел, но очень скоро обнаружил, что существуют сайты, где можно, исхитрившись, внести свое имя. С тех пор он посетил так много таких сайтов, что в последнем поиске получил более семидесяти ссылок на свое имя и фамилию. «Мне нужно бежать отсюда», — подумал он, осознавая однако, что до тех пор, пока ему не удастся по-настоящему понять, что же представляет из себя это «здесь», никаких шансов вырваться у него не будет.

Совсем один

Однажды ночью приснился Яону почти пророческий сон. И в этом сне он сидит голым на тротуаре в далекой стране. Во сне ему не совсем было ясно, что он там делает. Он посмотрел на свои ноги, нет ли около них брошенных денег. Если бы было немного денег, хотя бы монетка, можно было подумать, что он нищий. Но там ничего не было, и это заставляло Яона думать, что, может быть, и во сне он был всего лишь неудавшимся нищим, или того хуже — уличным лицедеем. Странно, во снах его всегда больше всего интересовало, какая у него профессия. Даже в самых простеньких, когда у тебя выпадают зубы или ты тонешь, первой его мыслью всегда было: «Это я — тонущий капитан? Сверхсрочник на ракетном катере? Может быть рыбак?» И, будучи затягиваем в омут сна, он сопротивлялся, пытаясь восстановить по деталям одежды свою исчезнувшую профессию.