Янычары. Меч ислама - [17]

– Этих – на галеры. И поторопись, пока никто из них не передумал. А этого, с крестом, – на кол. Кол врыть так, чтобы они видели его от дастархана. Погуще смажь бараньим жиром. Язык – долой, либо рот зашить, пусть не бормочет больше ненужных слов!

Хайр уд-Дин не пожелал смотреть казнь и ускакал. Но этот, в сущности, смелый и сообразительный парнишка, таким трогательным и беззащитным жестом стягивавший свою фарджию на горле, чтобы не был виден его нательный крест, не шел у него из головы. Может быть, и не было в нем двойного дна, ведь, поистине, утопающий хватается за соломинку: разве не должен был он использовать для продления своей жизни бывшее у него знание? Но вот вопрос – откуда к нему пришло это знание?

Впрочем, если бы он был шпионом, стал ли он вообще высовываться?

Сейчас он умирает там мучительной смертью, на глазах у будущих воинов. Но он сам выбрал такую судьбу. Он заявил себя перед ними как вождь – и показал направление пути. Но направление было ложным. И он наказан. А им это – урок. Поистине, как вслед за благоуханной весной наступает знойное лето, так за разговором наступает действие – и об этом всякий должен помнить во время разговора...

Возможно, из него вышел бы отличный воин, лучший, чем все оставшиеся. Хайр уд-Дина жгло сомнение, верно ли, не в горячке ли чувств он поступил, а пророк, да благословит его Аллах и да приветствует, сказал: «Отводи заповедь о наказании сомнением», и, стало быть, наказание может быть отменено.

Хайр уд-Дин остановил коня. Вернуться?

Он представил себе, как юношу снимают со страшного заостренного столба, укладывают, корчащегося от боли, на землю, как он униженно поддергивает залитые кровью шальвары... После такого оскорбления ему никогда вновь не обрести чести. Воина из него уже не будет. Даже если его удастся вылечить, что весьма сомнительно. А если не удастся? Еще один калека, нищий, на всю жизнь обреченный ходить по караванным тропам и базарам с протянутой рукой...

Нет, пусть уж лучше сегодня достойно умрет.

И потом – если отменить казнь, то как и чем тогда хранить юные умы от заражения семенами безверия и вольномыслия, от лживых идей ассасинов, хариджитов, друзов... О Аллах, сколько же их сегодня в мусульманском мире, этих секточек и сект, пъры которых, укрывшись в покое своих харимов, просчитывают политические ходы на несколько жизней вперед, обдуманно совращают мусульман и подсылают их, развращенных, чтобы они и других увлекали за собой в свой беснующийся мрак! Ответственность за то, чтобы уберечь от лжи, от этого кошмара юношей, завтрашних воинов, всецело лежит на нем. И он, и султан, которым придется вверить когда-то свою жизнь и свою честь этим ребятам, должны быть в них абсолютно уверены! Никто и никогда не снимет с него этой ответственности!

Хайр уд-Дин выпрямился в седле. Поистине, он принял правильное и мудрое решение!

ВКУС ТАЙНЫ

...Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях.

Матф, 10:26.

Семьдесят три толка

Пока Мухаммед был жив, он и умма были единством. Но он умер. Кто заменит его? Кто будет халифом пророка?

От правоверного ислама – сунны – стали откалываться различные течения и секты. Споры достигали такой силы, что в них начала литься кровь. Пошли такие дела, что у тех, кто слышал о них, звенело в обоих ушах. Осенью 644 г. от ран, нанесенных ему в мединской мечети, скончался второй халиф, Омар ал-Хаттаб. Летом 656 г. был убит третий халиф, Осман ибн аль-Аффан, залив своей кровью первый экземпляр выверенного текста Корана. Власть принял Али бен Абу-Талиб – четвертый халиф, сподвижник Мухаммеда, его двоюродный брат и муж дочери пророка Фатимы. Род Омейя племени курейш, к которому принадлежал Осман, объявил Алидам войну. Это было вовсе не похоже на раздоры сект Омара и Али, споривших, с кисти рук или с локтя следует начинать омовение. Это был порог гражданских войн, в которых не только развалился халифат, но и рухнула целостность мусульманского мира, да дарует Аллах мир шарифам обоих кланов , ибо мы не собираемся ни в чем обвинять ни того, ни другого!

Летом 657 г. при Сиффине, на р. Евфрат, Али разбил войско Муавии, но тот запросил третейского суда, и Али, которому мир в умме был дороже победы над единоверцами, согласился. Объявив это его решение несовместимым с духом ислама, 12 000 воинов покинули его лагерь. Их назвали хариджитами («возмутившиеся», «восставшие») или сурх алем («краснознаменные»). Они избрали себе халифа ибн-Вахбу . К ним охотно присоединялись все городские низы, утратившие место в жизни. А зимой 661 г. хариджит ибн-Мулджам в городе Куфе при выходе из мечети смертельно ранил Али. Через два дня Али умер; там ему воздвигнут памятник.

Смерть Али была для его сторонников потрясением не меньшим, чем прежде – смерть Пророка. Сторонники наследников убитого имама Али сплотились в «Шият-Алий» – партию Али, легшую в основу шиитского течения в исламе. А в 680 году, в 10 день месяца мухаррам, в битве у Карбалы был убит Хуссейн, сын Али и внук пророка.