Янус - [4]

Значит, этот Бельидо где-то рядом! Кто же он? Комон взял леденец и бросил его в рот. В ту же секунду по его лицу пробежала судорога, и комиссар мертвым упал на ковер кабинета.

Инспектор Колмакос устало откинулся на спинку кресла. Покрасневшие от бессонницы глаза бессмысленно уставились в окно. Кровавые краски заката играли на стекле. Кончались вторые сутки, как Колмакос принял дело и должность покойного комиссара Комона. Испытывая сильную резь в уставших глазах инспектор попытался хоть ненадолго смежить тяжелые веки, как резкий звонок телефона, словно током, ударил по его натянутым нервам. Чертыхаясь, Колмакос схватил трубку и вто же мгновение вскочил с кресла и вытянулся.

- Да, синьор министр. . . Пока никаких зацепок, синьор министр, - хрипло дышал он в мембрану трубки. - В "деле" только чистые листы, никаких протоколов! В записной книжке комиссара Комона я обнаружил два имени: Бельидо - личность пока не установлена - и Перес - сержант, дежуривший незадолго до отравления комиссара и исчезновения всех материалов следствия. Слушаюсь, сеньор министр!

Инспектор осторожно положил трубку и упал в кресло. Его волосатая рука, как рука душителя-садиста, медленно потянулась к столу и яростно вдавила кнопку вызова.

- Hемедленно разыскать и доставить сюда Переса и Фернандеса! - прорычал Колмакос вошедшему дежурному. - Всех репортеров гнать в шею! Чтобы через минуту у меня на столе был горячий кофе и лучший коньяк, который найдется в этом паршивом городишке! Все! Пошел вон!

Жизнь на окраине Сан-Валентинос текла своим чередом. Лавчонки, кафе, забегаловки, людской гомон. И в беззаботном однообразии ни одной тревожной нотки, как будто ничто не касается этих жизнерадостных идиотов.

Синьора Дона, толстая, безобразная вдова, толкая зевак своими мощными бедрами и обливая строптивых мусором уличных слов, выбралась, наконец, из шумной базарной толкотни и направилась домой, довольная покупками и собственной несокрушимостью. Выйдя на грязную улицу, она свернула в еще более грязный вонючий переулок. Синьора Дона не замечала ни грязи, ни вони. Она надломила свежую теплую булку и собралась насладиться ею, как вдруг услышала душераздирающий крик из соседнего подъезда. В дверях показалась женщина с полными ужаса глазами. Дрожа всем телом и заглатывая воздух открытым ртом, она не могла вымолвить ни слова, лишь рука ее указывала на дверь. Синьора Дона ринулась ей навстречу, бросив сумку на тротуар.

- Что случилось, милая? Ты что, рожать собралась?

- Т. . . Там! ! ! Я боюсь! ! !

- Что? Где? Там, что-ли? - синьора Дона указала на дверь.

- Да! . .

Мощный торс синьоры Доны всколыхнулся и ринулся в проем подъезда. Дверь распахнулась, готовая слететь с петель. Hа полу, в кровавой луже, лежало тело. Лицо было неузнаваемо искорежено. Видимо, убийца не хотел оставлять следов. Руки мертвеца, разбросанные в стороны, подчеркивали внезапность кончины и придавали несчастному вид подстреленной птицы.

- Кто ж тебя отутюжил так? -спокойно произнесла сеньора Дона.

С трудом нагибаясь, она пригляделась к покойному и вдруг заметила, что из-под окровавленного пиджака торчит портмоне. Оглядевшись, сеньора пыхтя вытащила кожаный бумажник. Громко сопя, сеньора Дона распрямилась, чуя, что пахнет деньгами. Интуиция не подвела-в бумажнике лежала толстая пачка новеньких банкнот. Hе раздумывая, сеньора Дона сунула деньги за свой необъятный лиф, даже не взглянув на оставшиеся бумаги, и вывалилась на улицу со слоновьим ревом: "Полиция! "

- Что случилось, крошка? - вынырнул ей навстречу хлипкий тип в темных очках и выпирающими верхними клыками.

Синьора Дона мгновенно забыла о трупе и бросилась защищать свою честь.

- Ах, ты. . ! - задохнулась она от ярости, впервые в жизни не находя подходящих слов, чтобы объяснить этому сморчку, кто он такой, если она "крошка". Когда же водопад слов прорвался, наконец, из самой глубины ее чрева, она заметила, что распинается перед толпой кривляющихся оборванцев, а предмет ее страстного монолога исчез. С трудом развернувшись тылом к зевакам, сеньора Дона ринулась в подъезд. Ее враг стоял над трупом и держал в руках бумаги. овую тираду, готовую сорваться с уст сеньоры Доны, заглушили сирены полицейских машин. езнакомец выхватил из бумаг трупа какой-то листок и, проскользнув под мощной дланью сеньоры Доны, пытавшейся познакомиться с ним поближе, исчез.

Инспектор Колмакос придвинул к себе лист бумаги и написал: 1. Луис Бельидо?

Раскурив сигару, Колмакос продолжил. 2. Мигель Диас, 25 лет, журналист. Первым поднял тревогу в редакции. Сирота, друзья неизвестны. Холост. В картотеке полиции не значится. Выброшен мертвым из неизвестного такси за городом.

Стряхнув пепел в пустую коробку из-под леденцов покойного Комона, инспектор продолжил. 3. Джоанна Смит, 20 лет, не замужем, дочь и секретарша редактора Джона Смита, Мгновенная смерть от отравленной сигареты. 4. Джон Б. Смит, 54 лет, вдовец, редактор "Сан-Валентинос ньюс". Убит выстрелом в упор из револьвера:гильза отсутствует. Мотив убийства не известен.

Инспектор плеснул в остывший кофе коньяк и залпом выпил. 5. Сержант Фернандес, 40 лет, голубой, 20 лет безупречной службы в полиции. В компрометирующих связях не замечен. е пьет, не курит. Возможно во время его дежурства пропали следственные материалы. 6. Сержант Перес, 36 лет, женат, четверо детей, пьет. Возможно во время его дежурства похищены следственные материалы и отравлены леденцы Комона. 7. Мэри Кастильо, 22 лет, машинистка редакции, подруга Джоанны Смит. Убита комулятивным зарядом, вмонтированным в телефон.