Янтарь - [42]

— …послушайте, — прохрипела я, с удивлением слыша, как дрожит мой голос, — …вы вовсе не обязаны…

— Цыц! Сначала разберемся со здоровяком, потом с тобой решим! — рыкнул отец хоть громко и резко, но все равно совершенно не злобно, полностью сосредоточившись на Палаче, когда в какой-то момент мне показалось, что он шепнул куда-то за спину: «Срочно зови мелкого!»

Я даже покосилась по сторонам, пытаясь понять или учуять хоть кого-нибудь, к кому этот седовласый великан мог обращаться, вот только никакого эффекта не было — я никого не видела, и никого не чувствовала за исключением тех мужчин, которые уже были рядом.

— Отойдите с дороги, — сухо и все так же спокойно проговорил в напряженной тишине Палач, но только в этот раз в его голосе явно слышались нервозные нотки.

Кажется, здоровяку уже надоели эти разговоры, а мое время восторга и трепета подошли к концу, — Уйдите с миром и останетесь живы. Мне нужна только она.

— ОНА МОЯ! — прорычал Янтарь, не отпуская моей руки, но двинувшись вперед, когда ряды мужчин перед ним в буквальном смысле сомкнулись, словно не выпуская самого Янтаря, но и не позволяя Палачу добраться до меня.

Подумать только Кадьяки стояли плечом к плечу с Полярными, чтобы защитить нас двоих — Бурых!

Когда этот мир успел сойти с ума?!

Ведь я точно помнила, как папа рассказывал мне, что именно Кадьяки и Полярные были словно два полюса в мировом устройстве Беров, которые всегда враждовали и ненавидели друг друга — одни были льдом, вторые пламенем.

Думать дальше у меня не получилось, когда на поляне вдруг появился еще один Берсерк.

Огромный, обнаженный, черноволосый.

При чем не просто появился, а черт побери, словно сформировался из самого воздуха, потому что я совершенно точно не видела ни одного его движения, истерично вздрогнув и шарахнувшись назад, когда он проговорил совершенно жутким двойным голосом:

— Я тут, бать.

Еще один Кадьяки И какой то… бракованный!

Или что за бес вселился в этого Берсерка, делая его голос именно таким, а скорость просто какой-то немыслимой?!

Только одно успокаивало — все остальные обитатели поляны восприняли его совершенно спокойно, поэтому вроде как и мне можно было не дергаться.

Опять же это обращение к отцу. Они явно были знакомы.

Пока я старалась не думать о том. как у одного Берсерка могут быть сыновья из разных родов, надеясь на то, что потом у меня еще будет возможность сделать это в более спокойной обстановке, когда рядом не будет Палача. если такая обстановка для меня в принципе реальна.

Все завертелось сейчас слишком быстро, и прямо перед моим носом за плечами Янтаря было слишком много огромных мужчин, чтобы в голове держалось еще ито, что они не знали. Ничего обо мне не знали, бросившись защищать, и окружая теперь так, чтобы Палач не подобрался ко мне ни с какого бока.

Но ведь это не могло длиться вечно.

— В общем я тебя предупредил, здоровяк, — усмехнулся даже немного надменно отец Янтаря, очевидно думая, что в нынешнем составе перевес сил был на нашей стороне, а Палач должен был с позором сбежать, или умереть смертью храброго, — Как видишь у нас большая и весьма специфическая семья, и мы явно сможем постоять за своих, так что по добру по здорову…

— Подожди, — вдруг проговорил тот Кадьяк с темно-зелеными глазами, от взгляда которых меня пробирало просто до самых костей, делая пару шагов вперед по направлению к Палачу, который не менял положения своего тела, не выдавал совершенно никаких эмоций, и как-то не торопился уносить свои длинные сильные ноги.

Он дошел почти до Палача, остановившись напротив него и глядя хоть и сдержанно, но все таки с плохо скрываемым вниманием, явно видя представителя этой рассы впервые, когда продолжил:

— Тебе подобные не приходят просто так и ни за что не покажут себя.

Палач перевел свой бесстрастный взгляд на Кадьяка, словно перед ним было пустое место и в какой-то момент я даже подумала, что он отвернется, снова уставившись на меня, когда он неожиданно кивнул головой, при этом не произнося ни слова.

— Есть какой-то закон, по которому…

— Я и есть закон! — вдруг рявкнул Палач так резко и неожиданно, что я испуганно взвизгнула, попятившись назад и непременно упала бы в спешке на порог, если бы Янтарь не продолжал крепко сжимать мою дрожащую холодную ладонь.

Думаю, что мужчины этого тоже не ожидали, когда все напряглись и застыли, как один, а отец вдруг ринулся к тому Кадьяку с жуткими глазами, который не дрогнул даже ресницей, продолжая всматриваться в Палача тяжело и пронзительно, словно на самом деле мог видеть даже его душу.

— …ведь вы покидаете свои запредельные земли только если нарушена кровавая клятва полной секретности существования нашего вида… — продолжил Кадьяк приглушенно, но твердо, не спрашивая, а скорее делясь тем, что он знал сам с остальными, когда я с ужасом и холодном в легких поняла, что вот и настал мой судный час, оттого что эти огромные мужчины вдруг дрогнули один за другим, переглянувшись недоуменно и потерянно, но не позволяя себе повернуться ко мне, пока я была под их защитой.

— Зачем тебе эта девочка? Она еще совсем ребенок.

— Ты только что сам ответил на свой вопрос, воин, — впервые Палач хоть как-то выразил свои эмоции, словно сняв невидимую маску со своего на удивление миловидного лица, когда чуть изогнул кончик брови, сверкнув взглядом по Кадьяку. чье лицо побледнело и будто заледенело.