Ямани: Взгляд из-за кулис - [31]

3 марта 1972 г. нефтяные компании попытались вывести из игры остальных экспортеров, предложив заключить быстрое и выгодное соглашение непосредственно с саудовцами. Но Ямани тут же отверг это предложение, не скрывая от совладельцев «Арамко» своего личного недовольства их поведением.

— Подобные маневры убедили нас окончательно, что мы должны готовиться к серьезному сражению, — велел передать он в «Арамко».

Ямани не шутил, и в «Арамко» это хорошо понимали. Через неделю четыре компании согласились на немедленный переход к 20‑процентному участию Саудовской Аравии в капитале «Арамко». Не прошло и месяца, как Ирак объявил, что добился 25‑процентного участия, а Абу-Даби, Катар и Кувейт известили о переходе также к 20‑процентному участию в капитале компаний, действовавших в этих странах.

Венесуэльцы и индонезийцы подхватили почин, потребовав 51‑процентного участия в капитале компании «Шелл», но им ответили, что компания на это не согласится и, коли на то пошло, предпочтет 100‑процентную государственную собственность на основе долгосрочных контрактов.

В июне Ирак национализировал «Ирак петролеум компани».

Месяцем позже Иран вышел из переговоров об участии в капитале, объявив, что он заключил сепаратное соглашение с действовавшим на его территории консорциумом.

Переговоры продолжались в течение всего лета 1972 г.; на нефтяном рынке, как и раньше, царило глубокое смятение.

ОПЕК по-прежнему угрожала компаниям национализацией, если соглашение об участии стран-экспортеров в капитале не будет достигнуто. То же самое делал и король Фейсал.

В сентябре Ямани выступил в Лондоне на симпозиуме стран Северного моря, развивая главным образом те же идеи, которые он высказал в своей речи в АУБ четыре года назад.

— Участие в капитале — это то, что мы предлагаем вместо национализации, — услышали из его уст представители средств информации.

Трудно было выразиться яснее.

Имея мало возможностей для выбора, четыре совладельца «Арамко» согласились на 25‑процентное участие Саудовской Аравии с последующим поэтапным увеличением ее доли до 51% к 1982 г. Соглашение предусматривало также выплаты за простые акции, рассчитываемые на основе текущих цен, — компании должны были получить их в течение трех лет.

Каждая из американских компаний имела собственного представителя в команде, которая вела переговоры с Ямани. «Экссон» была представлена своим первым вице-президентом Джорджем Пирси, ветераном переговоров в Тегеране и Триполи.

— Встреча в Тегеране имела мало общего с переговорами об участии стран-экспортеров в капитале нефтяных компаний, — вспоминает Пирси. — Сам Ямани держался совсем по-другому. В Тегеране он был не один, рядом находились Амузегар и Хамади. И поведение наших партнеров зачастую граничило с нечестностью. Для Ямани быть впутанным в какие-либо махинации, нарушать данное слово было просто неслыханным делом. Мы спрашивали себя: высказывает ли он собственное мнение или, как послушный слуга, всего лишь исполняет, что ему велели? Порою казалось, что на него оказывает давление кто-то вне королевства. С каждым днем это проявлялось все очевиднее. К концу тегеранской встречи он стал особенно несговорчив и вел себя крайне надменно. Впрочем, надменность сквозила в его поведении и раньше — это было видно по тому, как Ямани относился к другим министрам нефти. Он почти никогда не считался всерьез с их мнением. Амузегар был исключением; он в интеллектуальном отношении не уступал Ямани. Но всех остальных Ямани просто тиранил.

Ямани решительно это отрицает.

— Я всегда обходился с другими министрами очень уважительно, включая тех, с которыми у меня были разногласия. И никогда не давал повода для упреков в надменности.

Так или иначе, переговоры об участии в капитале — в отличие от встреч в Тегеране и Триполи, носивших строго официальный характер, — проходили в сравнительно непринужденной обстановке.

Сначала местом переговоров был дом Ямани в Ливане.

Ямани купил его за несколько лет до описываемых событий. Дом находился в пригороде Бейрута и стоял на вершине холма, откуда открывалась необыкновенно широкая и красивая панорама. Он был построен над катакомбами, в которых Ямани нашел замечательные мозаики: впоследствии эти мозаики были вмонтированы в декор плавательного бассейна.

Четверо американцев, представлявших нефтяные компании, встречались здесь с Ямани каждое утро: обычно они беседовали на открытом воздухе, возле бассейна, а когда приходило время, вместе, как старые друзья, садились за обеденный стол. Каждый старался найти решение, которое удовлетворило бы всех.

— Нельзя сказать, что саудовцы держали пистолет у нашего виска, — продолжает Пирси. — Обе стороны вели себя достойно. Компании в то время были абсолютно необходимы, только они могли вести дело. Мы понимали, что саудовцы хотят распоряжаться своими природными ресурсами, и не спорили с тем, что они в любой момент могут объявить о национализации. Но, полагаю, в ту пору Саудовская Аравия очень заботилась о своем международном престиже. Встречи носили теплый, дружественный характер, — добавляет Пирси, — но при этом Ямани никогда не торопился с уступками и ни на мгновение не ослаблял хватки.