Ямани: Взгляд из-за кулис - [100]

Атаку продолжил сенатор Говард Метценбаум, который направил в министерство юстиции просьбу предпринять безотлагательное расследование махинаций компаний «Экссон», «Тексако», «Сокал» и «Мобил», которые, покупая по низким ценам саудовскую сырую нефть, утаивали это от потребителей и, завышая цены на бензин, извлекали незаконные прибыли общим размером до 7 миллиардов долларов в год.

А вот как протекала беседа сенатора Эдварда Кеннеди с помощником генерального прокурора США Джоном Шенфилдом во время слушаний в сенатском комитете по судопроизводству, посвященных проблеме отношений ОПЕК с ведущими нефтяными компаниями:

Шенфилд. Можно утверждать, что ОПЕК не является картелем; хотя она и устанавливает цены, в действительности совокупный уровень добычи, который позволяет поддерживать эти цены, обеспечивается нефтяными компаниями.

Кеннеди. Если это утверждение соответствует истине, можно ли заключить, что мы имеем дело с явным нарушением антитрестовского законодательства?

Шенфилд. При допущении, что такие действия оказывают известное влияние на американскую торговлю, — а я думаю, мы вправе это допустить, — первый ответ, который приходит в голову: да, можно.

После этого в битву вновь вступил Черч. Он велел сотрудникам подкомитета по мультинациональным корпорациям подготовить данные о саудовской нефтедобыче и исследовать проблему возможного тайного сговора между четырьмя компаньонами «Арамко» и Саудовской Аравией.

Невзирая на резкое противодействие нефтяных компаний, сотрудники комитета использовали все полномочия, которыми располагает сенат Соединенных Штатов, запросили и в конце концов получили в свое распоряжение необходимые документы.

Ямани пришел в ярость. Он счел это вмешательством во внутренние дела Саудовской Аравии: все, что происходило между его страной и «Арамко», не имело никакого отношения к комитету американского сената.

Ямани пригласил к себе Джона Веста, тогдашнего посла Соединенных Штатов.

— Саудовская Аравия ни при каких обстоятельствах не смирится с преданием этих материалов гласности, — сказал он послу. — Запрошенные материалы содержат документы «Арамко» и являются собственностью Саудовской Аравии. Их обнародование было бы нарушением нашего национального суверенитета. Не имеет значения, каково содержание этих документов и в каких целях собирается использовать их сенатский комитет. Это вопрос принципа.

Ямани и сейчас считает, что избрал правильную позицию.

— В некоторых странах информация о ресурсах нефти и ее сохраняемых запасах является государственным секретом; более того, разглашение этой информации считается преступлением, которое карается смертной казнью. В данном случае группа американцев, действовавших в интересах сионистского лобби, поставила нас в особо невыгодное положение среди мировых экспортеров нефти. Их целью было доказать, что в действительности Саудовскую Аравию нельзя считать страной, способной решить проблему энергоснабжения Америки. И то, что мы не хотели быть поставленными в столь невыгодное положение, было, естественно, делом принципа. В поведении комитета чувствовалась политическая подоплека. Поэтому и мы действовали политическими методами. Мы не дали согласия на публичную дискуссию, где фигурировала бы секретная информация о наших природных ресурсах, которая, вне всяких сомнений, тут же стала бы известна мировой прессе. Этого не позволила бы американцам ни одна страна.

Вест, бывший губернатор Южной Каролины, уверяет, что довел обеспокоенность Ямани до сведения государственного департамента:

— Разумеется, я поставил в известность государственного секретаря Сайруса Вэнса. Я сообщил ему, что Ямани ни при каких условиях не соглашается на предание гласности документов «Арамко». И что, по его словам, в некоторых странах — таких, как Иран и Ирак, — разглашение сведений, касающихся нефтяных ресурсов, карается смертной казнью. По соображениям национальной безопасности эти сведения считают необходимым засекречивать.

Личные связи Веста позволяли ему не ограничиваться рутинным отчетом непосредственному начальнику. Нарушив формальную субординацию, он обратился напрямую в Белый дом.

— Я находился в необычной ситуации. Эффективность моей дипломатической деятельности в Саудовской Аравии основывалась преимущественно на том, что в общем мнении я был лицом, имевшим прямую связь с президентом Картером. И это было правдой. Я редко использовал эту связь, разве что в исключительных обстоятельствах. Но такие случаи все же бывали. И на этот раз я позволил себе обратиться к Картеру.

Сенатский комитет отнюдь не догадывался, что к делу подключился Белый дом. Сотрудники комитета подготовили 130‑страничный доклад, освещавший проблему, и назначили дату, когда пять входивших в подкомитет сенаторов должны были определить голосованием, следует ли предать этот доклад гласности.

Но тут в ход событий вмешались друзья Саудовской Аравии.

Среди менеджеров нефтяных компаний, которые оказывали давление на подкомитет, стремясь несколько охладить его пыл, был Клифтон Гарвин из «Экссон».

— Я никого об этом не просил специально, — защищается Ямани. — Они знали нашу точку зрения и понимали, что мы не простим им разглашения любой информации, касающейся Саудовской Аравии. Понимали, что нашим взаимоотношениям может быть нанесен ущерб. В прошлом мы отказывались сообщать и десятую долю этой информации нашим партнерам по ОПЕК. С какой стати мы должны были предоставлять ее для публичного расследования в Соединенных Штатах? Никто не имел права лезть в наше частное дело.