Яхромский мост: Крах «Тайфуна» - [9]
23 ноября в эту группу входили 107-я мед, 21-я тбр, 24-я кд и 58-я тд, принявшие участие в боях за Клин. Вскоре к ним присоединилась 8-я тбр. Кроме нее, по словам Г.И. Хетагурова, в состав войск входила 18-я кд. Но здесь он ошибается. Указанное соединение появились на Дмитровском направлении только к вечеру 26 ноября, и практически оборонительных боев здесь не вела[16]. Дивизии и бригады, оказавшиеся под командованием сначала Чанчибадзе, а потом и непосредственно Хетагурова (с большинством из них мы неоднократно встретимся впоследствии) прикрывали Клин с севера и северо-востока. Силы кажутся большими, но стоит внимательно приглядеться к состоянию этих войск.
58-я тд прибыла на Западный фронт в конце октября – начале ноября, имея в составе 196 танков, в основном легких. 16–17 ноября дивизия приняла участие в неудачном наступлении 16-й А. Овладев несколькими населенными пунктами, она потеряла три Т-34, тридцать шесть БТ-7, четыре Т-26, тринадцать ХТ-26, семь ОТ-130, т. е. порядка 30 % боевых машин.
18 ноября дивизия, имея в своем составе уже только 78 танков, была передана в 30-ю А. 20–21 ноября часть ее сил совместно с 18-й кд вела бои в районе Завидово – Шетаково. Остальные подразделения 58-й тд совместно с частями 107-й мотострелковой дивизии сдерживали противника, прорывавшегося в районы Спас-Заулок и Решетниково. 20 ноября застрелился командир дивизии генерал-майор танковых войск А. А. Котляров. Личному составу было объявлено, что он погиб от прямого попадания снаряда в блиндаж. 22 ноября дивизия, имея 15 танков, 5 орудий и 350 штыков, вела бой в районе Селевино. В этот день еще 6 танков, приданных 107-й мотодивизии полковника П.Г. Чанчибадзе, было потеряно в районе Большого и Малого Бирево в боях с немецкой 14-й мтд[17].
Продолжалось и невезение с командирами. После гибели Котлярова командование принял комиссар дивизии П.Д. Говоруненко. В сложных условиях, не имея опыта управления соединением, при осуществлении перегруппировки он допустил несанкционированный командованием отход с позиций: «штадив 58… к утру 22.11.41 г. перешел в Опалево, где выяснилось: к-р 58 ТД самостоятельно вывел части с прежнего рубежа, отошел в р-н Ямуга, занял там оборону по р. Сестра, Липня… В командование дивизии вступил заместитель командира дивизии подполковник Серов и комиссаром дивизии [стал] полковой комиссар Колосов»[18]. За некоторое время до этого подобный случай произошел с 24-й кд[19]. Но там это привело к смене и командира, и комиссара. В условиях напряженных боев, не имея связи с начальством, многие командиры часто были вынуждены принимать аналогичные решения. Вскоре в подобной ситуации оказался и сам Г.И. Хетагуров. Полковой комиссар П.Г. Говоруненко был предан военному трибуналу и осужден на 10 лет с отсрочкой исполнения приговора до окончания войны. Его оставили в действующей армии, сильно понизив в должности, но он смог проявить себя, и в июне 1942 г. судимость с него была снята.
Положение других соединений было не лучше. Например, в 107-й мед на 23 ноября насчитывалось 200 человек личного состава и 15 танков[20]. Но командир этого соединения полковник П.Г. Чанчибадзе проявил гораздо большую психологическую устойчивость и энергию. Хотя дивизия в первые дни немецкого наступления и оказалась в окружении, она сохранила боеспособность и управляемость и сумела вырваться из кольца.
Военный совет 16-й армии. Начальник артиллерии В.И. Казаков, член Военного совета А.А. Лобачев, командующий К.К. Рокоссовский, начальник штаба М.С. Малинин.
О 24-й кд известно, что накануне боев за Рогачево она имела численность около 800 человек[21]. Учитывая, что в бою за Клин дивизия потеряла один из своих полков целиком, можно предположить, что к 23 ноября в ней было около 1200 человек.
22 ноября, находясь в Клину, полковник Хетагуров получил указания непосредственно от начальника Генштаба Б.М. Шапошникова: «Особое внимание обратите на дмитровское направление. Срочно готовьте промежуточные противотанковые рубежи в районе Воронино, Спас-Коркодино и еще глубже – в Рогачево, куда могут отойти войска, если не удержите Клин… В Рогачево к вам прибудет небольшой инженерный отряд с противотанковыми минами»[22].
Для обеспечения тылового рубежа Г.И. Хетагуров в ночь на 23-е ноября вывел из боя 923-й стрелковый полк и перебросил его в район Воронине – Спас-Коркодино. Судьба этой части отражала сложность обстановки, сложившейся в районе Клина. Полк входил в 251-ю сд, но незадолго до этого потерял с ней связь, оказался в подчинении командования 30-й Айк 23-му ноября действовал вместе с 107-й мсд. В дальнейшем он так и воевал в составе «чужой» армии.
В тот же район начали отводиться и остальные соединения с левого фланга 30-й армии (107-я мед, часть сил 58-й тд и 24-й кд). Это отрицательно сказалось на состоянии обороны Клина, поскольку ослабило силы, прикрывавшие город с севера[23], откуда и последовал главный удар врага. Такие действия 30-й А диктовались теми задачами, которые перед ней ставил Генштаб. Да и формально за оборону города отвечала 16-я А. На генерала Захарова, помимо непосредственного руководства правофланговыми частями 16-й А, возлагалась еще и обеспечение стыка с 30-й А
