Ягге и магия вуду - [2]

2

Сунув обрывок савана и клок волчьей шерсти в карман в надежде, что позднее все-таки уговорю кого-нибудь разобраться с оборотнями, я вышел из дома. Многоэтажка на Тиранозавриных Лапах, скучая, топталась на месте. Возле одной из лап на асфальте виднелась красная лепешка: должно быть, ночью многоэтажка опять раздавила какого-нибудь незадачливого мертвяка, пытавшегося пробраться внутрь. Ободряюще похлопав Лапу по среднему когтю – выше никто бы не достал! – я отправился в Порт.

Я брел, что называется, куда глаза глядят, не имея определенной цели. Брел и размышлял. С одной стороны, мне было досадно, что у меня угнали почти новенький сосновый гроб с кистями и шестью скоростными колесиками, а с другой – я даже был рад, что появился повод не ходить в школу.

В Параллельном Мире, так называемом промежуточном мире между Раем и Адом, начинался очередной день.

По рельсам из гробовых гвоздей прогрохотал трамвай тринадцатый номер, который вел горбун с красными глазами. На железных гильотинках, красиво расставленных на остановках, мерцали синие огоньки. В черной машине с черными шторками, которую тащили три впряженных маньяка, спешили на работу Обдериха и Деревянная Баба. В своем домишке Кикимора, высунув из окна бугристую голову, вытряхивала черную простыню.

Самая короткая дорога в Порт пролегала мимо кладбища. На земле, справа от ограды, за ночь появилось три красных пятна и одно черное. Я аккуратно обошел их – наступать в пятна было опасно. Это могло закончиться крупными неприятностями. Из одного пятна уже торчал сапог, а рядом валялся рыжий саван, похожий на те, что носят ночные охотники-упыри.

«Под ноги надо смотреть!» – подумал я.

Внезапно впереди послышался неприятный чавкающий звук. Я прижался к ограде. Еще секунда – и я бы опоздал. По тротуару, едва не задев меня, прокатилась огромная лысая голова. Это была печально известная Рожа – Костяная Кожа, с которой у нас мало кто решался связываться. Даже красные пятна и те поспешили убраться с ее дороги. Лишь черное пятно самонадеянно замешкалось и сурово поплатилось за это. Рожа – Костяная Кожа, облизнувшись, проглотила его и покатилась дальше.

Я отошел от ограды.

На ступеньках обдиральни, дожидаясь, когда с кладбища привезут котлетки, сидели Жиж, Тетенька с красным лицом и Черный Череп. Они сидели и громкими голосами сплетничали про Оскаленного Мертвеца. Основная идея была в том, что с этим Оскаленным Мертвецом лучше не встречаться. Такие или похожие разговоры я слышал почти каждый день. У нас тут в Параллельном Мире много кого надо бояться. А когда боишься слишком многого, то вскоре как-то так выходит, что не боишься уже ничего.

Я прошел дальше, направляясь к скрипящим фонарям-виселицам. С кладбища дул тухлый ветерок. По небу со свистом проносились ступы с ведьмами. В болотцах и мелких озерцах плескались русалки и утопленники.

Из окна ближайшего дома послышалось чавканье. Осторожно отогнув захватанную, в подозрительных пятнах штору, я увидел людоеда Душилу-Потрошилу, имевшего в городе дурную репутацию. Душила-Потрошила сидел и жадно пожирал зелеными пальцами красные пельмени. Заметив меня, Потрошила поманил меня пальцем.

– Мальчик, кисанька, иди на перекусончик! Утю-тю, какая у меня есть штучка! – прохрипел он.

– Пятьдесят на пятьдесят, что приду, – сказал я. «Пятьдесят на пятьдесят» – это мое любимое выражение. Впервые я услышал его еще в человеческом мире и с тех пор с ним не расстаюсь.

Не поняв иронии, Душила разинул рот. Воспользовавшись его замешательством, я бросился наутек.

– А ну стой! Стой! Куда? – опомнившись, закричал Душила-Потрошила.

Взревев, он с досады метнул мне вслед пустую тарелку из-под красных пельменей. На лету тарелка попыталась срезать мне голову своими острыми краями, но я нырнул за столб, и, столкнувшись с ним, тарелка разлетелась вдребезги.

Из окна раздался разочарованный вопль Душилы-Потрошилы:

– Я найду тебя, мерзавец! Клянусь, я тебя убью!

Нельзя сказать, чтобы я очень испугался – тут вообще все подряд угрожают, – но на всякий случай взял это себе на заметку.

Обогнув ограду кладбища, я остановился. Вначале послышался скрежет трущихся костей, а затем навстречу мне строевым шагом промаршировал отряд скелетов с косами, только что вернувшийся из человеческого мира. Это там, на Старой Земле, думают, что Смерть одна. На самом деле этих костлявых симпатяг довольно много, и все они неплохо знают свое дело.

– Рота, косы на плечо! По гробам шагом марш! – донесся из-под земли глухой хриплый голос, от которого на виселицах закачались истлевшие обрывки веревок. Этот глухой голос я слышал уже не раз. Ягге говорила, что он принадлежит Главной Смерти, которая распоряжается легионами младших смертей.

Подчиняясь приказу, скелеты целеустремленно затопали на кладбище, откуда навстречу им, блестя заточенными косами, уже выходил другой такой же отряд, направлявшийся в человеческий мир. Распираемые свежими силами, смерти обменивались шуточками и нетерпеливо позванивали косами.

В неуверенном, зыбком полете

Ты над бездной взвился и повис.

Что-то древнее есть в повороте

Мертвых крыльев, подогнутых вниз, —