Яга - [58]

Огромный волчище разрешил парню забраться к себе на спину и сразу поскакал в лес.

Баба Яга, управляя ступой, почти зависла над головой будущего героя и крикнула:

– Запомни! Чтобы ни случилось, думай о Елене своей. Стрелой бей, руби мечом булатным, сражайся, но о главном не забудь – разбей молотом Перуна проклятый заклан-камень Чернобога, а если вдруг какая-нибудь диковина из камня выпадет – сапогом раздави, не думая! Мои слуги тебе помогут.

– Бабушка, да как же я без тебя воевать-то буду? – закричал в ответ Иванушка. – Я думал, ты поможешь мне!

– Помогу, дурачок, – протянула летящая колдунья. – Но сначала воинству нашему помочь надо, если Чернобог там русичей одолеет, то и нам трудно будет.

Сбросив с головы черный платок, ведьма закричала, как раненая птица и, крутанув помелом, скрылась за верхушками деревьев.

Серый волк сбавил ход, ухватил зубами развернувшийся на ветру платок Яги и передал его Ивану. Парень принял платок великой ведьмы, повязал его на шею и только тогда обернулся, выглядывая лешего, который нес божественную кувалду. Аука шел нескоро, пятипудовая тяжесть тянула к земле и норовила вырваться из корявых, потрескавшихся рук в плотное еловое покрывало, сотканное из прелых опавших иголок.

Иванушка настороженно посматривал по сторонам в поисках врагов, зыркал глазами. И вскоре стал замечать то слева за плотным коряжником, то справа за измочаленным ельником, то впереди за хаотично переплетенными стволами ракитника движения каких-то мелькающих, ломанных, подозрительных и волнующих теней.

Волк тоже занервничал и перешел на шаг, не удаляясь от лешего. Он настороженно топорщил уши и тихо рычал. Двумя пальцами правой руки Иванушка потрогал рукоять меча за спиной, но доставать длинный клинок передумал. Приготовился воспользоваться более привычным оружием и потянул из колчана тонкую стрелу с пестрым оперением.

Как оказалось, вовремя потянул. С высокой, корявой сосны, под раскидистой кроной которой оказался всадник на волке, прыгнуло нечто. Непонятное, когтистое, зубастое существо, отдаленно напоминающее не то огромную крысу, не то демоническую рысь, выскользнувшую с изнанки, обрушилось на человека.

Спас героя Серый волк – сразу на четыре сажени отпрыгнул в сторону, да еще повернулся в прыжке, чтобы удобней было из лука бить. Иванушка сноровисто и очень хладнокровно натянул тетиву лука и, дождавшись, когда падающая тварь коснется лапами еле приметной тропки, отпустил свистящую от напряжения тетиву.

Свист стрелы и хрип врага прозвучали почти одновременно. Когтистая нечисть крякнула, подобно весеннему селезню, да тут же и сдохла.

Иван спешился и достал вторую стрелу. Он с опаской приблизился к неведомому чудищу, но тварь даже не дрыгалась – первая стрела торчала из горла зверя.

– А ты молодец! – неожиданно сказал волк.

– Ты что же, по-человечески говорить умеешь? – опешил княжич.

– Могу, – выдохнул Серый. – Хозяйка давным-давно приучила.

– Серый, скажи тогда, что это за зверюга на нас напала?

– В нашем лесу таких зверей нет, – спокойно ответил огромный волк. – У него рог на губе.

– Это черный индрик, – проскрипел подоспевший леший. – Он кровь человеков лакает.

– Что-то будет дальше, – задумчиво протянул Серый волк.

– Хозяйка велела выходить на дорогу Чернобога, – проскрипел Аука.

– Веди тогда, – Иванушка с сожалением посмотрел на торчащую из тела носорогой крысы стрелу, забрался на спину волка, и спросил: – А что такое «дорога Чернобога»?

А меж тем напряжение перед самым величайшим сражением века нарастало. Предчувствие большой беды, тяжкого кровопролития и подступающего всенародного горя ощущалось скорее душой, чем телом. Все, кто понимал, что происходит, угрюмо молчали и хмурились. Суровые ратные люди и ополченцы самых разных, еще вчера враждовавших княжеств встали под пурпурные стяги московского князя Дмитрия Московского.

С боевых знамен Дмитрия Ивановича на защитников Руси также хмуро и молчаливо взирал новый бог – Спаситель. Изображался он тогда с большими глазами и обиженным лицом, да и радоваться было нечему – ненавистное иго уселось на шею и давило, давило, и давило. Все соки уже выдавил враг проклятый, но то, о чем русский люд мечтал, сегодня сбылось – огромнейшая боевая русская сила объединилась и, переправившись ночью через Дон чуть ниже печной деревушки Куликово, собиралась в племенные отряды и полки. В густом, как молоко, тумане стали на берегу речки Непрядвы, еле-еле успели от ордынцев засадный полк на берегу Дона в лесочке спрятать и затихли все, тревожно вглядываясь в горизонт.

И вот бесчисленное войско ненавистного неприятеля проявилось в туманной дымке.

Беклярбек Золотой Орды Мамай, не отличавшийся полководческой хитростью, расставил своих воинов напротив русских полков, просто и без затей поделив свое воинство на большой центральный полк и две конницы по его бокам. Быстрые всадники его тьма-тьмущего войска уже вылетали с южной стороны на поле битвы и, покружившись, возвращались обратно. Пешие генуэзские союзники татаро-монголов взволнованно бренчали железом, выдвигаясь за спину большого, развернувшегося на две версты полка степняков.