Ядро кристаллизации - [3]

Ну конечно, подумал я, это, наверное, ветер. Но все же решил, что стоит посоветоваться с кем-нибудь по этому поводу и подошел к телефону, чтобы позвонить Мак-Гиллу. Тот состоит ассистентом профессора на кафедре математики в университете и живет неподалеку. У него буйное воображение, но я считаю, что он знает обо всем.

Однако в трубке было глухо. Еще одна неприятность, подумал я. Но тут услыхал, что кто-то кашляет. Я произнес: «Алло!». Отозвался голос Мак-Гилла:

— Это ты, Алек? Видно, я поднял трубку как раз, когда мы были соединены. Особое стечение обстоятельств.

— Вовсе нет, — ответил я. — Приходи ко мне, у меня есть для тебя кое-что, требующее объяснения.

— По правде говоря, я как раз звонил тебе, чтобы пригласить вас с Молли…

— Молли уехала на неделю. Ты можешь приехать сейчас? Дело срочное.

— Еду, — сказал Мак-Гилл и положил трубку.

Мне хотелось, пока он будет в дороге, написать хоть небольшую часть моей повести, может, хоть сейчас придет что-нибудь в голову. Действительно, у меня начало получаться, но в какой-то момент, когда надо было напечатать слово «булькание», мне показалось, не знаю почему, что это звучит претенциозно, и я остановился на букве «л». Но тут заметил, что безотчетно три раза подряд ударил по соседней клавише, вместо нужной. Я разозлился и порвал лист.

Такой уж неудачный день.

— Собственно, — сказал Мак-Гилл, который, вскоре появившись, выслушал меня, — ничто из того, что ты мне сейчас рассказал, не является невозможным или сверхъестественным. Только очень, очень невероятно. Если говорить об этом покере, то я тоже подозревал бы Ната, хотя хорошо знаю его. Но вкупе со всеми остальными происшествиями…

Он встал, подошел к окну и выглянул в жаркие сумерки, а я ждал. Потом он повернулся ко мне с выражением озабоченности на лице.

— Ты рассудительный парень, Алек, и, думаю, не обидишься на то, что я тебе скажу. Все, что мне пришлось услышать, настолько непостижимо, что или ты меня обманываешь, или подвержен каким-то галлюцинациям.

Я хотел прервать его и все объяснить, но он велел мне молчать.

— Я знаю, что ты скажешь, но, очевидно, тебе также понятно, что такое объяснение более правдоподобно, чем… — он замолчал, покачал головой и задумался, наконец его лицо прояснилось. — У меня идея. Давай произведем опыт, — он размышлял с минуту, полную напряжения, затем спросил:

— У тебя есть какая-нибудь мелочь?

— О да, даже порядочно, — я сунул руку в карман. Там скопилось около двух долларов серебром и бронзой. — Ты что, думаешь, что на всех будет одна дата?

— Ты все эти монеты получил сегодня?

— Нет, это насобиралось примерно за неделю.

— В таком случае, не может быть одной и той же даты, отбрасывая возможность того, что ты приготовил все заранее. Это потребовало бы возврата времени. Позже я объясню тебе. А сейчас просто брось монеты. Посмотрим, все ли упадут орлом вверх.

Я сошел с ковра и бросил горсть монет на пол. Они зазвенели, подпрыгнули, столкнулись и легли друг на друга ровным столбиком.

Я посмотрел на Мак-Гилла. Он прищурил глаза, молча вытащил из кармана горсть монет и швырнул наземь. Они не сложились в столбик. Они упали одна за другой, образовав прямую линию.

— Видишь? — сказал я. — Чего еще тебе надо?

— Боже мой! — воскликнул он и сел. — Допускаю, что ты знаешь два мнимо противоречащих друг другу принципа, управляющих миром: случай и план. Песок на пляже — пример случайного размещения, а жизнь — пример плана. Движение молекул газа мы называем случайным, но их так много, что они подчиняются второму закону термодинамики, на который можно полностью положиться. Это проявление закона больших чисел. С другой стороны, жизнью, кажется, не управляет никакая вероятность. В противном случае не наблюдалось бы столько случайных явлений.

— Этим ты подразумеваешь, — в замешательстве спросил я, — что какая-то форма жизни обладает властью над этими монетами и прочими вещами?

— Нет. Я думаю только, что невероятные явления имеют и невероятную основу. Когда я вижу нарушение законов природы, я не говорю себе: «О, это чудо!», а подвергаю пересмотру свои прежние взгляды на эту тему. Происходит что-то — не знаю, как это назвать, — что по принципу странной вероятности связано с тобой. Ты был в здании телестудии или поблизости, когда остановились лифты?

— Это, по моему, случилось сразу после того, как я вышел из бюро.

— Гм! Значит, ты являешься центром. Да, но почему?

— Прежде всего, — чего? — спросил я. — У меня такое ощущение, словно я центр электрической бури. Что-то действует во мне.

— Не будь суеверным, — усмехнулся Мак-Гилл. — А прежде всего не антропоморфизируй.[1]

— Но если это противостояние случаю, то оно должно быть какой-то формой жизни.

— На каком основании ты это утверждаешь? Нам известно только, что случайные движения упорядочены и лишь это достоверно. Но кристалл, например, не является формой жизни, хотя и отличается неслучайным расположением атомов, — он замолчал и глубоко задумался.

Я почувствовал голод, а спиртное уже перестало действовать.

— Пойдем поедим чего-нибудь, — предложил я. — В кухне ничего нет, а я не умею готовить ничего, кроме кофе и яичницы.