Ядовитая девушка - [39]

Легко податься ненависти.

Но иногда, вся сила в прощении.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 24

 

– Угадай что! – визжит Лондон, когда влетает в мой дом.

– Что? – спрашиваю, закрывая книгу, которую читала.

– Я кое–что себе купила. Я заработала сама и очень горжусь этим, – говорит она, хлопая в ладоши.

– Что ты купила?

– Тачку! – орет она.

Я вздрагиваю от ее громкости.

– Ты купила машину?

– Ага, пошли, покажу, – говорит она, выбегая через дверь. Я поднимаюсь и следую за ней. Когда выхожу на парковку, я вижу, как она стоит там и обнимает белый кусок дерьма под названием «машина». Да это ведро. Краска слезла, и я вроде как удивлена, что она умудрилась добраться досюда, не сломавшись. Но посмотрите только на ее лицо.

Гордость.

Она сделала это одна, без парня, оплачивающего все за нее. Она гордится. Она и должна гордиться.

– Что думаешь?

Медленная улыбка расплывается на моем лице.

– Мне нравится, – говорю я и смеюсь, когда она начинает подпрыгивать.

– Если тебя нужно будет подвезти, я смогу это сделать для тебя, – она лучезарно улыбается, поглаживая багажник машины. Я качаю головой на ее выходки.

– Ты уверена, что она выдержит твой и мой вес? – дразню я.

Она закатывает глаза.

– Очень смешно.

– Надеюсь, ты брала с собой кого–то, кто хоть что–нибудь понимает в машинах.

– Я брала Эйдена. Я не знала, что он вообще понимает хоть что–то в машинах, но он убедился, что меня не ободрали.

– Эйдена, эй?

Она качает головой.

– Ничего такого. Эйден заслуживает кого–то получше меня. Думаю, мы обе об этом знаем.

– Лондон…

– Я пока не достаточно хороша для кого–то похожего на него, но работаю над этим, – она ухмыляется. – Скоро у меня будут красота, мозги и независимость.

– Мозги? – переспрашиваю я и смеюсь, когда понимаю, как это прозвучало.

– Я поступила в Технический колледж Австралии. Я буду изучать что–нибудь веселое, – говорит она с выражением глубокой задумчивости на лице.

– Веселое? Например?

– Не знаю. Туризм? Или, может, косметику? Я пока не решила.

– Звучит просто замечательно, Лондон. Уверена, ты добьешься удивительных успехов.

– Я тоже так думаю.

На ее лице такое выражение, как будто она только осознала, что в ее руках весь мир.

– Я горжусь тобой, Лондон, – кричу я, когда возвращаюсь в дом. Мои мысли уплывают к Броуди, который уехал вчера. Кажется, что вес всего мира сняли с моих плеч, и я рада, что он решил попытаться все наладить.

Кажется, жизнь улучшается.

****

Той же ночью я подскакиваю, когда чувствую, что кто–то скользит в постель ко мне.

– Какого х…

– Это я, детка, – шепчет Грейсон, пристраиваясь ко мне сзади.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю с улыбкой, прижимаясь к нему спиной. Его руки окружают меня.

– Я соскучился, – ворчит он, прикладывая свои холодные ноги к моим.

– Эй! Твой ноги ледяные! – визжу я.

Он посмеивается в мое ухо.

– Ты любишь меня и мои ледяные ноги.

– Приятно знать.

Грейсон не ночевал так долго, что нет ни единого шанса, что я не воспринимала это как должное.

– Это означает, что с «не торопиться» покончено? – шепчу я. Его руки пробираются под мою футболку, и в то же время он начинает целовать мою шею. – Приму это, как положительный ответ, – заявляю я, переворачиваясь на другой бок, лицом к нему, и только и мечтаю на него запрыгнуть. Я седлаю его, а потом наклоняюсь вперед. Он стонет, когда я зацеловываю его до смерти, вливая в поцелуй всю свою потребность и желание к нему. Он сжимает мою задницу обеими руками и начинает втираться в меня. Он каменно–твердый, этот факт заводит меня еще больше, потому что он хочет меня так же сильно, как и я его. Отрываю губы от него и стягиваю футболку, оставаясь только в своих розовых трусиках.

– Красавица, – хрипит он, рассматривая меня, пока я сижу на нем. Я перебираюсь в сторону и стягиваю трусики, оставаясь абсолютно обнаженной, когда он полностью одет. Когда он хватает меня за бедра и подносит ближе, так что я седлаю его лицо, мое лицо заливает румянец. Когда появляется его язык, чтобы попробовать меня, я забываю обо всем своем смущении и цепляюсь за изголовье кровати. Он продолжает доставлять мне удовольствие своим талантливым ртом, облизывая и посасывая, уделяя особое внимание клитору. Потерявшись в этом моменте, я вжимаюсь в его лицо в отчаянном поиске освобождения. Когда его палец скользит внутрь меня, и он одновременно с этим втягивает мой клитор, все кончено. Я даже не понимаю, что кричу, когда кончаю. Я просто знаю, что веду себя громко. Когда сходит последняя волна, я соскальзываю с него, задыхаясь, и смотрю на него сверху–вниз. Замечаю его самодовольную улыбочку в лунном свете. Он подносит руку к своему рту и стирает блеск со своих губ.

– Это было горячо, – мямлю я.

– Иди сюда, – рычит он, очевидно желая немного внимания.

Я улыбаюсь про себя, вспоминая, что подслушала от девушек в туалете. Что–то насчет общеизвестной вежливости? Ну, для меня, это больше, чем вежливость. Когда я вбираю его в свой рот, это намного больше, чем ответная услуга. Я хочу доставить ему удовольствие. До того, как он вот–вот кончит, я отстраняюсь и снова седлаю его, на этот раз он скользит внутрь.

– Пэрис, – стонет он, сжимая мои бедра и стимулируя меня. Целую его, пробуя свой вкус на его губах, пока занимаюсь с ним любовью. Он приходит к финишу с ругательствами, все его тело сотрясается подо мной. Я обрушиваюсь на его твердую грудь и удовлетворенно вздыхаю.