Ядерная война. Все сценарии конца света - [28]

Тут надо указать, что «ядерная» версия этого бомбардировщика – В-29В – отличалась от стандартной отсутствием оборонительного вооружения, снятого ради облегчения машины. Так что для советских истребителей такой «ядерный» бомбер был бы легкой мишенью. Если смотреть с точки зрения советских возможностей по отражению возможного ядерного удара, то надо признать, что у американцев были призрачные шансы на успех.

Потому в известном постановлении ГКО № 9887 от 20 августа 1945 года о задачах вновь созданного Специального комитета при ГКО говорится весьма спокойно и без надрыва. В них входили:

– развитие научно-исследовательских работ в области использования внутриатомной энергии урана,

– широкое развертывание геологических работ и создание сырьевой базы СССР по добыче урана,

– организация промышленности по переработке урана, производству необходимого оборудования и материалов.

И, наконец, наиболее интересный пункт: «а также строительство атомно-энергетических установок, разработка и производство атомной бомбы»[84]. Здесь, так же как и в распоряжении ГКО от 11 февраля 1943 года, где ставилась задача Курчатову составить доклад о возможности создания атомной бомбы, создание ядерного оружия поставлено в самый конец списка задач созданного спецкомитета, причем после создания атомно-энергетической установки, то есть реактора.

А нас уверяют, что это была «ядерная гонка». Только документы этого не подтверждают. Если бы гонка за ядерным оружием действительно имела бы место, то это постановление было бы сформулировано совсем иначе, там бомба была бы названа главной задачей, и весь документ был бы выдержан в весьма решительных выражениях.

Все же ГКО больше склонялся к ядерному реактору и атомной энергетике. Для послевоенного Советского Союза энергетика была узким местом всего народного хозяйства, поскольку были уничтожены крупные энергетические мощности, в том числе Днепровская ГЭС, а Донбасс, бывший главным источником угля, также был разрушен, шахты были затоплены, и это ограничивало его добывную способность. Атомная энергетика в свете этих трудностей выглядела более чем заманчиво; это возможность создать компактный, мощный и не требующий постоянного подвоза топлива источник энергии.

От атомной бомбы СССР также не отказывался, но, как видно и сказанного выше, вероятность ядерной войны была невысока. Советский Союз мог отразить возможное ядерное нападение и перейти в решительное наступление в Западной Европе и на Дальнем Востоке. Это подтвердилось во время Берлинского кризиса, в котором американцы не решились на какие-то силовые акции. Более того, Трумэн всерьез испугался перспектив масштабной войны с русскими и выступил категорически против каких-либо планов использования или угрозы ядерным оружием в ходе Берлинского кризиса. Он поучал министра армии США Кеннета Рояла: «Вы не поняли, что это не военное оружие… Оно употребляется для истребления женщин, детей и безоружных людей, а не для военных целей… Вы не поняли, что я думаю по поводу его влияния на международные отношения. Сейчас не время жонглировать атомной бомбой»[85]. Трумэн довольно откровенно сформулировал, что назначение ядерного оружия состоит в том, чтобы запугивать безоружных, а против прекрасно вооруженного противника, каким был Советский Союз, атомная бомба не годится.

В довершение всего осталось разбить явно мифологическое представление о том, что постановление ГКО об образовании Спецкомитета было вызвано ядерной бомбардировкой японских городов. Например, это утверждается таким образом: «Буквально через несколько дней после получения сведений о разрушении японских городов при Государственном Комитете Обороны СССР 20 августа 1945 года был образован Специальный комитет…»[86]. В таком духе выражался даже Курчатов.

Это явно было не так. 20 августа какие-то данные о разрушении Хиросимы и Нагасаки после атомной бомбардировки имели только японцы, и то неполные и неточные. Американцы их получили в октябре – ноябре 1945 года. Доклад советского посла о разрушении Хиросимы был составлен только 22 сентября 1945 года. Эти данные не могли обусловить решение о создании Спецкомитета по той банальной причине, что они поступили никак не менее чем через месяц после принятия этого решения. Так что давайте не будем утверждать того, чего в действительности не было.

Спецкомитет был образован по другой причине – летом 1945 года у Советского Союза появился наконец доступ к урановому сырью. Геологоразведка и ревизии геологических коллекций, проведенные в 1943–1944 годах, результата не дали. Было известно два проявления урана: Табошар в Талжикистане и Майлуу-суу (Майлысай) в Киргизии. Два месторождения – Майлысай и Шакоптар в Киргизии – были открыты только экспедицией летом 1945 года, но и они были очень плохо разведаны. Все запасы урана в это время исчислялись в 471 тонн металла[87]. Имевшиеся рудники, в которых нашли уран, были небольшими, стояли на консервации и были затоплены. Работы велись вручную, а руда вывозилась на ишаках и верблюдах. Несмотря на столь скромные успехи, 15 мая 1945 года постановлением ГКО был создан Горно-химический комбинат № 6 по добыче урана из месторождений в Ферганской долине. В 1945 году комбинат добыл 14,6 тонны урана, а в 1946 году – 36,6 тонны урана, тогда как для загрузки первого советского реактора Ф-1 требовалось 50 тонн урана в металле и диоксиде