Яд первой любви - [16]

Через двадцать минут мы с юристами входим в здание, где нас услужливо встречает Жанна, давно знакомая мне девица, с которой мы когда-то неплохо провели один вечер. Благо, девушка оказалась умной и ни на что серьезное не рассчитывала. Мы вежливо здороваемся, делая вид, что никогда не встречались вне этих стен, и в её сопровождении поднимаемся на третий этаж, где расположен зал для переговоров.

Меня охватывает предвкушение по мере приближения к месту встречи, но причина далеко не в предстоящих дебатах. С самого утра мысль о том, что вечером я увижу Лилю, не давала нормально работать. Маленькой удалось своим побегом сделать так, что все мои мысли оказались привязаны только к ее персоне. Еще никогда я не был настолько рассредоточен. За что ни возьмусь – все идет набекрень и валится из рук. А все потому, что в холле, перед моим кабинетом, должна сидеть Лиля, а не эта идиотка Наташа, которая путает все расписание и явно горит желанием быть уволенной в ближайшие дни.

Я понимаю, что меня все раздражает.

Не подумайте, это не тот случай, когда увидел и в ту же секунду понял, что влюбился до состояния шизофрении. Здесь другое.

Иногда, чтобы начать ценить что-то по-настоящему важное и дорогое, нужно сначала его лишиться. Много лет назад я лично избавил себя от "обузы" в лице влюбленной девушки.

Лиля всегда была особенной. Не похожей ни на одну из знакомых мне баб. Она не просила подвозить её на кружки, чтобы лишний раз прокатиться на мерсе, подаренным мне отцом. Предпочитала фешенебельным ресторанам скромный ужин дома или банальную прогулку по берегу озера.

 Лиля была неопытной в сексуальном плане, робкой, застенчивой, но по какой-то необъяснимой причине вызывала в груди странное ноющее чувство, которое меня мало того, что раздражало, так еще и пугало. Заставляло думать о ней чаще, чем того хотелось. Лиля должна была стать просто очередной девушкой, с которой я собирался провести месяц – другой и свалить, а получилось так, что я начал засыпать и просыпаться с мыслями о ней одной. В один момент меня это взбесило. Тогда это чувство мне было не нужно. И я решил сбежать от него сломя голову, а параллельно ломая ноги еще и Цветочку.

По неопытности и глупости, а еще из-за эгоистичного страха упустить что-то новое и неизведанное в жизни из-за любви к одной единственной, я уничтожил её саму, и как мне показалось тогда все чувства к ней. Я был уверен, что если выберу Лилю, яркая и бурная жизнь пройдет мимо меня.

Как объяснить? Это как если бы можно было сравнить полевой одуванчик и букет роскошных дорогих роз. Конечно, я выбрал яркие, насыщенные цветы, растоптав при этом бедный, слабый росток, отчаянно тянущийся к солнцу. Я втоптал его в землю собственной подошвой, лишая возможности существовать дальше. Зато ароматом роз насытился сполна. Вдыхал каждую полными легкими и пытался затмить тот едва ощутимый запах, доносящийся от оставленного позади увядающего растения.

Моя проблема в том, что как бы я ни старался, до конца задавить в себе желание вернуться и воскресить бедный одуванчик так и не смог. Я словно тот перекати – поле, вместо того, чтобы зацепиться за острый шип попадающихся на пути роз, прилип к невесомому пушистому одуванчику. Необъяснимо, но отрицать очевидный факт глупо.

Я даже по прохождению многих лет оглядывался назад. Лиля же своим появлением мне будто укол адреналина сделала в кровь.

Я несколько раз за эти дни брал телефон в руки, чтобы позвонить ей, а потом передумывал. Звонить без толку.  Да и не хочу я звонить. Я хочу видеть ее. МОЮ. Мою Лилю, которую я сам прогнал, а сейчас хочу обратно, потому что именно с ней могу представить свое будущее. Мне потребовалось несколько долбаных лет, чтобы понять это.

- Добрый вечер, - директор «МэйКолл» с важностью встает со своего места и пожимает мне руку, когда мы входим в просторный зал с овальным столом по центру.

- Надеюсь, он таким и останется, - не без намека замечаю я и так же здороваюсь с его юристами.

Мы обмениваемся несколькими незначительными фразами, пока ждем появления Его Величества, Щербакова, считающего, что задерживаться - признак уверенного в себе дипломата. Я бы лично назвал это по-другому, но додумать свою же злорадную мысль не успеваю, потому что он таки удостаивает нас своим появлением.

Надменно протягивает руку, которую я жму чисто из вежливости к остальным присутствующим, и восседает во главе стола. Ненавижу этого напыщенного кретина.

- Добрый вечер, Владислав Сергеевич, - расплываясь в фальшивой улыбке, откидывается на спинку стула. - Надеюсь, сегодняшняя наша встреча пройдет в приятной атмосфере и принесет плодотворные результаты.

- Все будет зависеть от вас, Геннадий Викторович, - возвращаю ему его же фальшь. - Плодотворные результаты могут быть только у одного из нас. Как говорится, кому-то вершки, кому-то корешки.

- Не знаю, как вы, господин Шаталов, но я намерен снять вершки, - противно хохочет и кивает куда-то в сторону.

- Снимайте, я не против, потому что в данном конкретном случае играет самую важную роль не то, что на поверхности.

Передо мной неожиданно опускается чашка с кофе, и я, бросив мимолетный взгляд вверх, узнаю знакомое лицо, тут же позабыв о своей пламенной речи.