Яд или лекарство? Как растения, порошки и таблетки повлияли на историю медицины - [71]
Препарат за препаратом терпит неудачу, но всегда находится другой, который поможет переключить наркоманов с более тяжелых наркотиков, и несметные миллионы долларов тратятся на его испытания и попытки добиться хоть какого-то незначительного улучшения.
Почему опиоиды являются проблемой именно Америки в большей степени, чем любой другой страны? Эксперты размышляли над этим вопросом десятилетиями, сосредоточившись на нескольких основных подозреваемых. Отчасти ответ коренится в структуре нашей медицинской системы с ее акцентом на коротком приеме пациентов, зависимости от мощных технологий. Отчасти это происходит из-за нашей экономической системы, которая настаивает на увеличении продаж и прибыли. Мы – богатое общество, и мы можем позволить себе интенсивное употребление лекарств. Отчасти это происходит из-за нашей закрепившейся установки, что наркотики – криминальная, а не медицинская проблема. Это направляет много денег на систему уголовного правосудия, полицию, Управление по борьбе с наркотиками и тюрьмы и сокращает финансирование медицинских подходов: программ «чистых игл», консультаций по вопросам зависимости, легализации некоторых наркотиков, – которые, похоже, работают в других странах. Есть также кое-что, связанное с нашим особым национальным характером. Мы, американцы, любим свою свободу делать то, что хотим и когда хотим, в том числе принимать те препараты, которые хотим.
И что не может не тревожить, в основе этого лежит тот факт, что нас тянет к опиоидам по той же причине, что и китайцев почти два века назад: это способ убежать. Как сказал один эксперт по опиоидам: «Мы думали, что главная проблема этих препаратов – вызываемая ими зависимость. Теперь мы понимаем, что проблема в пациентах, которые принимают их и по сути убегают от жизни».
И возможно, это потому, что мы слабаки. Как сказал один врач во время недавнего симпозиума, «американцы считают, что люди никогда не должны испытывать боль». Это плохая сторона нашего рискованного авантюризма. Отчасти из-за качества наших препаратов мы, похоже, не привыкли к боли и не желаем ее терпеть. И не только физическую боль. Мы также снижаем свою толерантность к любому виду психического дискомфорта: от легкой тревожности до слабой депрессии.
Все чаще, когда мы испытываем какой-либо дискомфорт, мы выпрашиваем у врачей таблетки, и врачи нам их выписывают. Это не значит, что миллионы американцев не страдают от сильной, длительной, очень реальной боли, или от тяжелой депрессии, или от невыносимой тревоги и им не нужны опиаты, антидепрессанты или транквилизаторы, чтобы справиться со своей болезнью. Но теоретически аналогичная доля пациентов в любой другой культуре или стране должна попадать в ту же категорию. Вопрос в том, почему американское потребление, как в медицинских целях, так и на улицах, зачастую намного выше. Сложнее ли нам, чем другим нациям? Страдаем ли мы от большего числа психических заболеваний? Очевидно, да.
Эти вопросы, конечно, очень сложны – как сложна работа человеческого тела. Опиоиды – это крайний случай, так как, по заключению одного эксперта, «зависимость от опиатов – это не привычка, не просто драйв эмоционального желания. Она фундаментальна для существования того, кто к ним пристрастился, как пища и вода, это физико-химический факт: тело химически зависит от опиатов, оно в действительности изменяет свою химию, поэтому не может функционировать должным образом без периодической подзарядки. Сильное желание формируется, когда количество опиатов в крови падает до определенного уровня и зависимый становится тревожным и раздражительным. Если не накормить тело, оно разрушается и может умереть от голода по опиатам». Вчитайтесь: без своей дозы зависимым не просто некомфортно. Они испытывают настоящий голод.
Несмотря на все политические программы, медицинские исследования, полицейские целевые группы и большие усилия социальных служб, уровень зависимости только увеличивается. Есть предположения, что со временем американцы будут принимать больше, причем все более сильнодействующих, опиоидов. Лекарственные компании снова окажутся в выигрыше. И тысячелетняя история опиума будет переписана под новую эпоху.
Глава 9
Статины: личная история
Письмо напоминало спам. Я бы выкинул его, как обычно, но обратный адрес свидетельствовал, что оно из местного Управления здравоохранения, поэтому я надорвал и открыл его. Внутри было письмо от врача, о котором я никогда ничего не слышал. Он давал мне один непрошеный совет: по данным о моем здоровье можно предположить, что риск болезни сердца у меня выше среднего, так что мне, как он писал, следует задуматься о приеме статинов. Он даже приложил полезный список из названий популярных статинов. Не указывал, что мне делать, но был близок к этому.
Ого. Что? Моя система здравоохранения советовала мне начать принимать лекарство, о котором я не имел представления, чтобы предотвратить болезнь, о которой я не знал? Мой лечащий врач ничего не говорил мне о статинах во время ежегодных осмотров. Так почему же я получил это письмо?
