Яд - [49]

Роберт смотрел на неё, чуть склонив голову и слегка прищурясь, словно наблюдал за чем-то забавным. Кэтрин ещё раз улыбнулась — на сей раз уже не так уверенно. Она почувствовала, что краснеет, рука дрогнула — хорошо, что в ложке ничего не было в этот момент. Она проглотила, отложила ложку и с упрёком уставилась на него.

— Так нечестно. Ты специально это делаешь.

— Я предупреждал, — удивительно, сколько в нём самодовольства!

— Ладно, я могу и попозже поесть, — сказала Кэтрин, делая вид, что встаёт.

Роберт тут же вскочил на ноги и сказал протестующе:

— Кэтрин, знаешь, я порядком устал ловить тебя, когда ты в очередной раз теряешь сознание. Будь добра, поешь, чтобы избавить меня от нового обморока.

— Но ты не даешь мне спокойно проглотить то, что я пытаюсь съесть!

— Я же говорил тебе, что буду мешать…

— Просто сиди рядом и не смотри на меня в упор. Тебе никогда не объясняли, как нужно вести себя за столом с дамами?

Роберт молчал и смотрел на неё. Опять в упор. Кэтрин набрала в грудь побольше воздуха и храбро взялась за приборы, решив не поддаваться на провокацию.

Он отвёл глаза, откинулся на спинку стула, выражение его лица смягчилось, и Кэтрин тут же простила ему всё, что только можно было. Она бы и то, что нельзя, простила.

За супом последовало жаркое с гарниром из овощей, а затем — десерт, на который Кэтрин смотрела уже с ужасом, не представляя, куда всё это должно поместиться в ней. Но торт с запеченными фруктами выглядел так соблазнительно.

— Оливия решила откормить меня на убой, — проворчала она, доев кусок торта. — Можешь повернуться ко мне. В меня уже точно больше ничего не поместится.

Роберт мгновенно уставился на неё. Кэтрин фыркнула.

— Теперь ты захочешь спать, — спокойно и немного насмешливо изрёк он.

— С чего бы вдруг?

— Такие у вас привычки. Люди — крайне предсказуемые существа в плане физиологических реакций.

Кэтрин сделала умоляющее лицо и попросила:

— Ты бы не мог выражаться попроще?

— Думаю, ты вполне уловила суть того, что я сказал. Идём в твою комнату?

Кэтрин остановилась и уставилась на него во все глаза, оторопев. Лишь через несколько секунд до неё дошло, что он вовсе не имел в виду то, что она подумала. Покраснев до ушей, она опустила взгляд, надеясь, что он не разгадал ход её мыслей. Опять ведь решит, что она навязывается ему, и начнёт читать лекции о яде и о том, что надо контролировать себя. Как будто она не пытается!

— Значит, спать не будем? — он, что, издевается над ней?

Кэтрин искоса взглянула на Роберта. Ну, точно, он насмехается над ней! Такой самоуверенный и довольный вид… Если бы её мысли сейчас не были так рассеяны, она бы ответила что-нибудь едкое. Но сил хватило только на то, чтобы молча встать и пробурчать:

— Ты обещал показать мне дом. Я готова.

Он повёл её обратно через гостиную к лестнице, ведущей наверх.

— На первом этаже есть терраса, но там сейчас холодно, и солнце уже зашло, так что как-нибудь потом. И ещё кухня и комнаты для прислуги. Надеюсь, эта часть тебя не сильно интересует. — Он остановился, пропуская её вперёд по лестнице.

— А сколько всего этажей?

— Три. Как ты заметила, это не очень большой замок.

Кэтрин сделала удивлённые глаза, но промолчала. Это — небольшой замок? Ну, наверное, Версаль больше, но вообще-то и этот немаленький.

— Что ты так странно посмотрела? — спросил Роберт, пока они поднимались вверх.

— Не знаю. Я никогда не жила в замках и дворцах, может, поэтому он не кажется мне небольшим. Наверное, мне просто не с чем сравнивать. А тебе — есть с чем?

Они поднялись на второй этаж и остановились у лестницы. Кэтрин было интересно, что он ответит. И это так странно, когда тебе всегда отвечают правду, словно он на Библии поклялся не лгать. Никогда не знаешь, что услышишь в следующую минуту.

— Ну, дом в Италии больше, чем этот, — ответил Роберт. — И местность там живописнее: горы, озеро. Да и народу поменьше вокруг, что приятно. Но там сейчас Ален, а мы… не очень ладим с ним с некоторых пор.

Кэтрин была заинтригована. Такой простой был вопрос, а ответ принёс ещё больше загадок.

— На втором этаже комнаты женщин, — сказал Роберт, делая неопределённый жест рукой.

Кэтрин сразу насторожилась.

— И много у вас женщин в семье?

Он так взглянул на неё, что Кэтрин замерла на месте, позабыв, как дышать. Господи, какие же у него глаза! Он смотрит прямо в душу. Она уже и позабыла, о чём спрашивала, и слегка вздрогнула, когда он тихо ответил:

— Раньше было больше. Сейчас остались только Оливия и Елена.

Он говорил ровно, без какого-то надрыва, но Кэтрин поняла, что произошло что-то ужасное, какая-то трагедия, видимо, случилась с этой семьёй.

— Роберт, мне так жаль, — поспешила Кэтрин отвлечь его от грустных воспоминаний. — Я не хотела…

— Ничего, — заверил он её. — Это давняя история. Пора уже привыкнуть…

Кэтрин было, конечно, очень интересно узнать, в чём дело, но она тактично промолчала. Впрочем, Роберт сам немного прояснил ситуацию.

— Последнее столетие в Европе было очень неспокойным. Революция, ваши войны, наши собственные размолвки… Нас осталось не так много, я имею в виду не только мою семью, а вообще нас, как вид. Мы поставлены на грань выживания, и многие среди нас чрезвычайно озабочены этим. Кэтрин, ты должна быть очень осторожна, пока находишься в возрасте, когда способна к деторождению. Ты есть и будешь очень ценным призом любому из нас.