Яд дракона - [59]

Жители города шагали по ступеням, перебирались по ним на другой берег, занимались своими делами или просто стояли в холодной воде — очевидно, не нуждаясь в мостах. Некоторые что-то обсуждали, размахивая руками, не обращая ни малейшего внимания на зеленоватую воду, бурлящую около их щиколоток, женщины стирали белье, дети с веселыми воплями носились, обливая друг друга с головы до ног. В отличие от площади у городских ворот здесь кипела жизнь.

Голубая Чародейка запретила ему ступать в воду.

Арлиан нахмурился.

Возможно, если он оставит оружие и серебро в каком-нибудь надежном месте, ему будет позволено присоединиться к горожанам — или удастся узнать то, ради чего он приехал, в самом городе.

Неожиданно Арлиан сообразил, что необходимо найти какое-нибудь пристанище — постоялый двор или дом для приезжих; по дороге из Апельсиновой Реки он останавливался у фермеров, где ночевал на полу, но решил, что здесь ему потребуется что-нибудь поприличнее. Он собирался спросить об этом стража у ворот, но тот его отвлек своими вопросами о холодном железе и серебре.

Впрочем, решил Арлиан, это не проблема. Он окликнул проходившую мимо женщину:

— Прошу меня простить, госпожа, нет ли поблизости какого-нибудь постоялого двора?

Женщина посмотрела на него, затем демонстративно отвернулась.

Арлиан был удивлен и несколько раздосадован, затем выбрал другого прохожего, повторил свой вопрос — с тем же результатом.

Ответ ему удалось получить только с пятой попытки.

— Вы человек, что ли? — спросил мужчина.

Арлиан на мгновение задумался, потом сказал:

— Полагаю, да.

Он снял шляпу, решив, что солнце, осветив своими лучами лицо, убедит прохожего в том, что он говорит правду.

— А это, значит, просто лошадь?

— Насколько мне известно, да, — спокойно ответил Арлиан. — По крайней мере в Стоунбрейке мне ее продали как лошадь, и я не заметил, чтобы за то время, что мы с ней знакомы, она превратилась в какое-то другое существо.

Мужчина быстро огляделся по сторонам, затем приблизился к Арлиану и громким шепотом спросил:

— Как же вам удалось попасть в город?

— Въехал на лошади, примерно полчаса назад, — сказал Арлиан. — Ворота открылись, со мной заговорил какой-то голос, его удовлетворили мои ответы. Я не имею права входить во дворец, приближаться к амбарам, рыбным садкам и водным ступеням. А в остальном — все можно.

— Но у вас же меч.

— Да, верно, но поскольку я состою на службе у герцога Мэнфорта, я имею право его носить.

— Только не здесь, — заявил мужчина. — Она не любит сталь.

Арлиану не нужно было спрашивать, кого он имеет в виду.

— Думаю, именно по этой причине мне запрещено входить во дворец.

— Да. — Мужчина оглядел Арлиана с головы до ног, остановился на его черных волосах, затем опустил глаза к черным кожаным сапогам. — Вы с севера, — подытожил он наконец свои наблюдения.

— Я это заметил, — сухо заявил Арлиан.

— Не понимаю, почему демон впустил вас в город.

— Демон? — Арлиан посмотрел в сторону ворот. — Вы имеете в виду желтое существо?

— Да. Это демон. Она призвала его служить хранителем ворот.

Арлиан пожал плечами:

— Он меня впустил.

— Значит, она снова изменила правила.

Арлиана поразила глубина отчаяния, с которой незнакомец произнес эту короткую фразу.

— Не знаю, — проговорил Арлиан. — А она их изменила?

— Наверное. Мечи, лошади, северяне… неделю назад не имели права появляться в Пон-Ашти. Любого, у кого был в руках меч, ждала немедленная смерть — а также тех, кто находился рядом, словно они делили с ним вину уже тем, что оказывались около нарушителя закона.

Теперь Арлиан понял, почему жители города относились к нему с такой враждебностью, и восхитился храбростью этого человека.

— Я сообщил демону, что у меня есть меч и другое оружие, и он позволил мне войти в город — с определенными ограничениями.

— Получается, она все-таки изменила правила.

— Ну хорошо, дружище, не подскажете, где я могу остановиться на то время, что собираюсь провести в Пон-Ашти?

— Постоялые дворы закрыты, — ответил мужчина. — Она заявила, что они являются средоточием беспорядков, притягивающим чужаков, которые устраивают в городе разные безобразия. Я видел, что она сделала с Халимиром, он держал постоялый двор, «Сломанное колесо».

Его передернуло. Арлиану стало любопытно.

— А что она с ним сделала?

— Его задушили собственные кишки, — ответил мужчина. — Как змеи. У него вдруг лопнул живот, они выползли наружу и обвились вокруг шеи.

Арлиан представил себе эту ужасную картину и пожалел, что спросил.

— В таком случае придется ночевать на земле, — вздохнув, проговорил он, — или на какой-нибудь тихой улочке. Жаль. Я надеялся, что мне удастся найти приличную постель.

— Или кого-нибудь, кто пустит вас под свою крышу — против этого она не возражает.

— А вы не знаете, кто мог бы оказать мне такую любезность?

Мужчина окинул Арлиана задумчивым взглядом.

— У вас есть деньги?

* * *

Оказалось, что мужчину зовут Веник, а вдову, которая сдала ему комнату, — Ночь.

— Я не знал, что обычай давать людям прозвища добрался так далеко на юг, — заметил Арлиан, который перед сном решил немного почистить щеткой свою лошадь.

У Ночи не было настоящей конюшни, но в сарае оказалось достаточно места, чтобы обеспечить лошадь пристанищем.