Яблоневая долина - [63]

Путники шли, а впереди разгорался неяркий свет.

«Фосфоресцирующие грибы, наверное, – думал Глеб, – или мох».

Они выбрались на поляну. Воздух здесь мерцал, будто в нём растворились тысячи светлячков. Посреди лужайки безо всякой опоры висела скала, на ней отдыхал грифон. Голова и крылья орла, мощное львиное тело тёмно-графитового цвета с белоснежными крыльями, как у Лиса. Глеб неожиданно вспомнил друга: «Как он там? Наверное, волнуется, как и родители, как и Скарлетт с Джейн». Со скалы спускались лианы. Глеб ухватился за одну из них и полез наверх. Приш последовал за ним, затем они вдвоём подняли Мёнгере.

Глеб дотронулся до грифона, и неожиданно тот открыл глаза. Глеб едва не свалился с утёса: вот это да! Грифон не в анабиозе! А тот прошептал:

– Путники, как же давно вас не было.

Глеб оторопел: мифическое существо, да к тому же разговаривающее. Первой среагировала Мёнгере:

– Добрый вечер вам и вашему дому. Как к вам можно обращаться?

Грифон поднялся на лапы, расправил крылья и склонил голову:

– Меня зовут Сигурл, госпожа. Я последний из тех, кто охранял Сребролесье.

Глеб и остальные представились в ответ.

Мёнгере обвела рукой:

– Что здесь случилось?

– Лес умирает, – ответил Сигурл, – и волшебные существа вместе с ним. Скоро настанет и мой день. Садитесь на спину. Я покажу вам, – пригласил он.

Глеб с друзьями вскарабкались на грифона, хоть и опасались: свалиться во время полёта никому не хотелось. Хухэ остался внизу.

Сигурл спикировал с утёса и поднялся в высь над лесом.

– А почему он называется Сребролесьем? – уточнил Глеб.

– В полночь цвет листьев и травы менялись, – пояснил Сигурл. – В лунном свете они становились серебряными, как волосы госпожи.

– Наверное, это очень красиво, – полувопросительно сказал Приш.

– Очень, – вздохнул Сигурл, – жаль, что лес уснул.

Он взмахнул крыльями, и Глеб еле удержался. Но когда грифон начал парить, сохранять равновесие стало легче.

– Здесь, – объяснял Сигурл, – русалочий водопад. Они обожали низвергаться вместе с водой со скал.

Грифон кружил над застывшим водопадом. Глебу казалось, что он смотрит кино, которое резко оборвалось.

– А это их озеро, – рассказывал Сигурл.

Он снизился, и Глеб разглядел в прозрачных голубых водах гроты. Они было сложены из камней цвета морской волны и украшены лотосом. На дне виднелись водные сады из диковинных растений, мраморные статуи. Возле одной на качелях сидела русалка: покрытая бледной чешуёй, с рыбьим хвостом, с болотного цвета волосами.

– Они могут очнуться? – спросила Мёнгере.

Грифон промолчал.

Он развернулся и направился к хрустальной пещере. Не снижая скорости, Сигурл влетел в неё. Грифон приземлился и сложил крылья, путники спешились.

– Раньше здесь жили наяды, духи воды. Прекрасные и загадочные. Они следили за озером, речками, водопадом. А в один из дней исчезли, и даже озеро не знало, куда они подевались.

Глеб осмотрелся: стены пещеры были украшены изображениями красивых женщин. С голубыми волосами, которые казались потоками воды, с длинными тонкими пальцами, между которыми виднелись перепонки. Он поймал себя на мысли, что Лису бы здесь понравилось. Да и самого Глеба это место привлекло: не зря друг хотел стать сказочником. В идее Лиса было что-то стоящее.

– Затем пропали дриады, духи деревьев, – продолжал Сигурл. – И лес уснул.

На полу пещеры была выложена мозаика с изображением Сребролесья. Разноцветные птицы, похожие на яркие цветы, странные животные: слон с двумя хоботами, тигр с третьим глазом на лбу. И золотой олень с рогами, напоминающими подсвечник. Его шкуру украшали звёзды.

– Это Златорог, – указал Сигурл. – Когда-то он правил Сребролесьем, но его убили охотники. Это произошло в лиственник[13]. Затем всё начало рассыпаться.

Сигурл с тоской посмотрел куда-то вдаль.

– Сребролесье после этого заболело. Нимфы исчезли, звери потеряли силу, птицы падали на лету. Деревья перестали серебриться и танцевать под луной.

Глебу стало не по себе: в голосе грифона звучала тоска по ушедшему миру.

– Я последний, – произнес Сигурл. – Скоро и я усну навсегда, и Сребролесье опустеет.

– И ничего нельзя сделать? – взволновалась Мёнгере.

– Я не знаю, – ответил Сигурл. – Иначе бы сделал.

Он вернул путников на поляну, где их заждался Хухэ. Тот радостно запрыгал вокруг них, а Сигурл спросил:

– Что это за лисичка с такими большими ушами?

Мёнгере поведала грифону о фенеках, пустынных лисах. Тот выслушал их историю с интересом.

– В Сребролесье животные всегда находили травы для исцеления, – сообщил он. – Я рад, что маленькая лисичка выздоровела.

Грифон протянул лапу к фенеку, тот прижал уши, но не шелохнулся. Сигурл погладил Хухэ.

– У нас такие не водились, – рассказал Сигурл. – Только обычные.

Приш хихикнул:

– Мне кажется, у вас всё здесь необычное. Даже лисы.

– Ты тоже странный, травяная голова, – парировал грифон.

Его пасть дрогнула и разъехалась в разные стороны – Сигурл улыбался. Неожиданно он перепрыгнул через Хухэ и прикоснулся к его хвосту. Фенек возмущённо тявкнул и бросился на грифона. Тот в притворном ужасе побежал прочь, Хухэ за ним.

Глава 38. Прощание

Хухэ с Сигурлом долго носились, играя в догонялки. Приш и остальные последовали их примеру. Сигурл, конечно, жульничал: взмывал в воздух, чтобы до него не дотронулись, но всё равно было очень весело. Пришу показалось, что Глеб чаще всего пытается поймать Мёнгере, а она поддаётся.