Яблоко Купидона - [9]
Дмитрий Федорович подцепил устрицу специальными щипчиками и положил себе в тарелку. Мария Ивановна тотчас шепнула супругу:
– Не вздумайте и мне положить. Я эту гадость есть не буду…
– Но… – попытался возразить супруг.
– Никаких «но», – прошипела Мария Ивановна, накладывая в тарелку салат. – Кстати, почему эти «улитки» граф называет дарами Афродиты?
– Вы право же! – негодовал будущий тесть. – Это не улитки! А дар Афродиты, оттого, что сия особа вышла из морской пены. Это такое эпическое сравнение. Просто граф человек начитанный и в молодости интересовался мифологией…
– А-а-а, – протянула Мария Ивановна, удовлетворившись ответом супруга.
Мария Ивановна старалась не смотреть на мужа, когда он щипчиками расправлялся с «дарами Афродиты» и затем поглощал их. У госпожи Погремцовой к горлу подступила тошнота, и она отпила столового вина из бокала.
Когда же гости немного насытились, хозяин произнес речь, в которой благодарил всех собравшихся и объявил, что намерен жениться на Наталье Дмитриевне Погремцовой. Тотчас взоры устремились на супругов Погремцовых. Дмитрий Федорович почувствовал, как многие из гостей, смотрят на него совсем по иному, нежели ранее. «Еще бы, ведь – я будущий тесть самого графа Астафьева!» – гордо подумал он.
После ужина гости направились в бальный зал. Он был украшен гирляндами из искусственных цветов, вдоль стен стояли небольшие столики с прохладительными напитками.
На оркестровом балконе, уже собрались музыканты, готовые в любой момент грянуть мазурку или польку.
Наконец заиграла музыка, бал открывался вальсом и хозяин дома, граф Астафьев, пригласил Марию Ивановну оказать ему честь открыть бал.
Госпожа Погремцова засмущалась, но была польщена вниманием будущего «зятя». Тот же в свою очередь проявил себя искусным танцором, ловко вальсируя с гостьей. Остальные приглашенные присоединились к ним – бал начался.
Пока Мария Ивановна наслаждалась мелодичными звуками вальса и приятным обществом, ее супруг, господин Погремцов почувствовал себя несколько дурно. Он подошел к столикам, где стояли прохладительные напитки и налил себе минеральной воды, выпил ее, отчего ему стало несколько лучше.
Дмитрий Федорович даже любезно раскланялся с предводителем дворянства, улыбнулся его очаровательной необъятной супруге, пока вновь не почувствовал себя дурно: голова закружилась, к горлу подступила тошнота, в животе неприлично забурчало.
Господин Погремцов мужественно дождался, пока Мария Ивановна не насладиться обществом хозяина, и когда та вернулась, сообщил ей ужасную новость:
– Душа моя, я что-то неважно себя чувствую… Да и о Наташеньке беспокоюсь… Может, откланяемся и домой? – робко спросил он у жены.
– Наташа – под присмотром, не волнуйся. А с вами то, что стряслось?
– Ох, чует мое сердце, не надо было есть устриц. Дурно мне…
– Говорила вам: все эти улитки – не для желудка русского человека. Да и все у вас – никак у людей. Вон сколько гостей откушали сие блюдо и ничего, а вам одному дурно… Ох, наказал меня Господь! – причитала Мария Ивановна.
– Ну, сколько говорить вам! Устрицы – не улитки, а моллюски…
– Ах, все равно. Какая теперь разница, если они у тебя в животе не улягутся. Что улитки, что моллюски – все едино, сплошная отрава.
От Астафьево-Хлынское до Погремцовки было не более часа езды. Но супруги Погремцовы вот уже второй час пребывали в пути. Дело в том, что как только их дрожки покинула имение графа, с Дмитрием Федоровичем случился казус, благо, что дорога шла лесом, и в укромных местах недостатка не было.
И вот опять…
– Пантелемон! – взмолился Дмитрий Федорович, держась за живот. – Останови…
– Что опять?! – возмутилась Мария Ивановна. – Пятый раз подряд! Чего у вас там, нескончаемые запасы?
– Ох, Мария Ивановна, не сердитесь на меня… Пантелемон, остановись у рощицы, не могу я более.
– Эх, барин, и чаго вы всякую дрянь ели? – высказался кучер.
– Не твое дело! А сам-то забыл, как двадцать лет назад со мной устрицами объедался во Франции? – напомнил Погремцов своему кучеру, а в бытность войны 1812 году – денщику.
– Так то ж во Франции. Чаго там жрать-то: ни борща те, ни водки, ни огурчиков соленых, ни репы пареной… Одна муть заграничная: улитки энти, салаты… Тьфу! Искромсают овощи, что ложкой подцепить нельзя! Одна порча продукта…
– Ох, Пантелемон, выпороть бы тебя…
– На то воля ваша, барин, – кивнул кучер, прекрасно зная, что хозяин его не накажет. – Пру-у, – он остановил лошадей.
– Давайте быстрей, уж скоро ночь на дворе, а мы все едем, – заметила Мария Ивановна.
– Не барыня, – встрял всезнающий Пантелемон, – мы выезжали часов в шесть. Таперича, небось семь, али начало восьмого… До ночи еще далече… Успеем до захода солнца, даже если еще останавливаться будем.
Барыня вздохнула, подумав, что останавливаться непременно придется.
Погремцов покрылся потом, его затрясло, он опрометью бросился из дрожек прямо к лесу.
– Вот и наелся даров Афродиты… – съехидничала его супруга. – Не удивлюсь, если он на волков наткнется…
– Что вы, барыня, волков в наших лесах поискать надобно, – уточнил Пантелемон. – Вона у прошлом годе на охоту ходили, одного волка только и добыли…
В глухой сибирской деревни, расположенной на реке Тартас, по сей день живо предание о золоте адмирала Колчака, якобы спрятанном в здешних непроходимых лесах. Бывший сельский учитель Бобровский, а ныне директор местного краеведческого музея, посвятил поиску клада большую часть своей жизни. Нежданно-негаданно судьба сводит его с таинственным старовером, который называет себя штабс-капитаном Белой армии. Бобровский в который раз изучает собранные им документы, посвящённые окружению адмирала Колчака и золотому запасу России.
Древние славяне не делили природу на живую и неживую. Всё что окружало их, было наделено жизнью, будь то деревья, звери или камни. Поэтому, в те времена, люди поклонялись силам природы – они обожествляли солнце, луну и природные явления, приписывая всему этому божественное начало, и считая, что явления природы зависят от воли богов. Поэтому, чтобы добиться милости богов, люди всячески пытались задобрить их. Для этого в определённое время года проводились специальные священные ритуалы, богам приносили жертвы, а в молитвах люди просили богов о помощи и благодарили за успехи.Каждое славянское племя могло иметь своих отдельных богов, или же функции их божества отличались от функций божества другого племени.
Предлагаемая читателю книга познакомит вас с основными концепциями и практиками Северной магии, а именно: скандинавской, германской и исландской.Северная магия – древняя религия германских и скандинавских племён. Часто ее называют рунической магией. Руны – древнейшие символы, которые использовались древними жрецами и магами для совершения магических действий, предсказаний и изготовления талисманов. Северная магия – это система восприятия мира, отличная от народов юга и востока. В суровых климатических условиях севера люди имели иную философию.Северная магия подразумевает несколько направлений.
Итак, если вы читаете эту книгу, значит, вас заинтересовала узелковая славянская магия. Но давайте рассмотрим этот вопрос по порядку, и начнём с того, что же такое узелковая магия и магия вообще?Как утверждают некоторые словари, «магия» — это знание и применение природных сил, которые нематериальны и невещественны, которые не признаны естественными науками.Также магия — это понятие, которое используется для описания системы мышления, в которой человек обращается к особым тайным силам, дабы с их помощью повлиять на события.
Данная работа раскрывает традиции Китая, которые на протяжении тысячелетий нард Китая бережно хранит, передавая из рук в руки из уст в уста.Авторы собрали интереснейший материал, использовать который может каждый, кто серьезно увлекается практиками, рожденные в Китае.В книге представлены уникальные техники, которые можно использовать в повседневной жизни не только людям, которые многие годы посвятили изучению сакральных тайн китайского народа, но и новичку стремящемуся изменить свою жизнь, вложив в нее частичку сердца китайского народа, неустанно хранящих свою культуру и желающих передать полученные знания всему миру.
История государства иезуитов, основанного в 1610 году на территории Парагвая и просуществовавшего в течение ста пятидесяти лет, мало изучена. Впрочем, из дошедших до нас трудов монахов явственно прослеживается, что иезуитские миссионеры еще и стремились заполучить культурные ценности и артефакты индейцев. Они бесстрашно отправлялись в заброшенные индейские города, дабы проникнуть в их тайны, и в том числе – в тайну хрустальных черепов. В романе рассматривается одна из версий появления этих черепов на территории Южной Америки и их предназначения.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Кроме дела, Софи Дим унаследовала от отца еще и гордость, ум, независимость… и предрассудки Она могла нанять на работу красивого, дерзкого корнуэльца Коннора Пендарвиса, но полюбить его?! Невозможно, немыслимо! Что скажут люди! И все-таки, когда любовь завладела ее душой и телом, Софи смирила свою гордыню, бросая вызов обществу и не думая о том, что возлюбленный может предать ее. А Коннор готов рискнуть всем, забыть свои честолюбивые мечты ради нечаянного счастья – любить эту удивительную женщину отныне и навечно!