Она наклонила голову в попытке увидеть хоть какое-то подобие формы или симметрии.
— Напрасный труд: это абстракция, — мужской голос с легким акцентом звучал чуть насмешливо.
Франческа напряглась, нехорошее предчувствие охватило ее прежде, чем она медленно повернулась.
Банк, магазин, а теперь выставка?
Доминик сразу заметил ее приход, после чего с интересом следил за всеми ее перемещениями. С некоторым удовлетворением он отметил, что Франческа дружески поздоровалась с женой его делового партнера. Это значительно упрощало церемонию представления.
Франческа молча рассматривала Доминика.
Глаза его светились улыбкой, но в ней чувствовалась настороженность, что не вязалось с его внешним обликом светского льва.
Вот человек, который знает, чего он стоит, и не нуждается во внешних атрибутах, чтобы доказать свое богатство или мужественность.
От него так и веяло силой, управляемой и контролируемой, но в нем присутствовало и что-то первозданное, магнетическое, необузданное — то, что затрагивало инстинкты Франчески, ускоряя биение ее сердца, заставляя дышать чаще.
— Франческа…
Мягкий американский выговор привлек ее внимание. Повернувшись, она вся расцвела.
— Бенедикт! — Радостно улыбнувшись, она подалась вперед, чтобы принять его приветственный поцелуй. — Давненько не виделись.
— Да уж. — Выражение лица Бенедикта говорило об искренней симпатии. Затем он заметил мужчину рядом с ней. — Ты знакома с Домиником?
— Похоже, мне этого знакомства не избежать.
Что-то мелькнуло в глазах Бенедикта и тут же пропало.
— Доминик Андреа. Франческа Анджелетти.
Ее фамилия объясняет, кто она такая, подумал Доминик. Все становилось ясным.
Он скорее грек, размышляла Франческа, не итальянец. Эти двое свободно себя чувствуют друг с другом, что указывает на близкую дружбу.
— Франческа…
Ее имя в его устах звучало непривычно.
Сексуально, вызывающе, соблазнительно. Но она не хочет иметь ничего общего с каким-либо мужчиной. И тем более с этим.
Интересно, знает ли она о том, что замечательные золотые крапинки в ее глазах становятся ярче, когда она сердится… и пытается скрыть это? подумал Доминик. В глубине его сознания, помимо очевидного желания прижаться губами к ее губам, исследовать и обладать, шевелилось что-то еще.
— Достаточно ли у вас храбрости, чтобы прямо высказать свое мнение по поводу моего творения?
Он это серьезно?
— Боюсь, это может задеть ваше самолюбие.
От его глуховатого смеха по ее спине пробежал холодок.
— Почему бы вам с Бенедиктом и Габби не прийти ко мне завтра на обед?
Если Доминик Андреа думает, что ее легко увлечь, то он ошибается!
— Зачем?
— Вы интригуете меня. — Он видел, как расширились ее зрачки, чувствовал растерянность под внешней холодностью. И хотел узнать, что было тому причиной.
— Нет. Благодарю. Я не могу принять ваше приглашение.
— Вам неинтересно посмотреть на мансарду художника?
— Меня не интересует, где вы живете. — И вы сами, хотела добавить она, но сдержалась, понимая, что ей бы пришлось солгать.
Она ощущала, что этот человек, который привык распоряжаться своей судьбой, нисколько не обманут ее показным равнодушием.
Глаза у него слишком проницательные. Опасные глаза.
Ее беспокоило странное ощущение, что ей надо опасаться тайн, таящихся в глубинах этих глаз.
— Я жду вас в половине седьмого. — Его зубы сверкнули в насмешливой улыбке. — А теперь, извините меня, я пойду.
— Странный тип, — сказала Франческа. И, глядя, как он прокладывает себе путь к противоположному концу зала, мысленно добавила: «И жутко упорный».
— Но очень удачливый, — заметил Бенедикт мягко. — Занимается благотворительностью, жертвуя большую часть выручки от продажи своих работ в различные благотворительные фонды.
— Прими приглашение Доминика, — настойчиво посоветовала подошедшая к ним Габби. — Если ты не согласишься, я окажусь в меньшинстве и весь разговор сведется к обсуждению деловых вопросов.
Франческа взглянула на нее удивленно.
— А что, собственно, тебя смущает? Ты отлично разбираешься в этих вопросах.
Глаза Габби лукаво блеснули.
— Разреши себе этот опрометчивый поступок и скажи «да». Тебе понравится.
Подсознательно Франческа понимала, что надо отказаться. Ее устраивала собственная жизнь, и она не видела нужды в том, чтобы осложнять ее ровное течение.
— Что вы думаете об этой скульптуре из стали? — спросил Бенедикт, прерывая их разговор.
Через десять минут Франческа решила уехать, тихонько напомнив Габби:
— Увидимся завтра за ланчем.
Но Леон задержал ее еще на несколько минут своими разглагольствованиями, когда она подошла к нему попрощаться. Направляясь к дверям, она увидела Доминика Андреа, погруженного в беседу с ошеломляюще красивой миниатюрной блондинкой.
Словно почувствовав взгляд Франчески, Доминик поднял голову, и его темные глаза пронзили ее.
В выражении его лица не было ничего особенного, только непоколебимая уверенность, которая подействовала на нее как разряд тока. Казалось, что он уже открыл счет в их тайном состязании, заранее радуясь предстоящей борьбе и последующей победе.
Игра воображения, отмела все эти мысли Франческа; она пересекла фойе, спустилась по лестнице и пошла по ярко освещенной улице к машине.
