Я захватываю замок - [7]

Я обрадовалась: хоть раз в день он сытно поест!

Мисс Марси согласилась, что идея великолепная, и с сожалением вычеркнула десять шиллингов Топаз.

— Конечно, это был лишь возможный заработок…

Пока она записывала цифры, сестра вдруг сказала:

— Спасибо, Стивен.

Обычно она его почти не замечает, поэтому слова благодарности прозвучали особенно значительно. В последнее время бедняжка Роуз все грустила, а тут даже мило улыбнулась. Настоящий луч солнца после долгого ненастья! По-моему, против ее улыбки никто не устоит, сразу влюбится. Однако Стивен просто покивал головой и несколько раз сглотнул.

На лестнице вдруг появился отец.

— В карты играем?

Наверное, со стороны так и казалось: сидим компанией за столом, у лампы…

Обведя взглядом наш кружок, он зашагал вниз.

— Книга превосходная! Устроил себе небольшой отдых, пытаюсь угадать, кто убийца. Вот, зашел за печеньем. Топаз, будь добра…

Печеньем отец забивает голод в перерывах между приемами пищи (ест он за обедом мало, куда меньше остальных). Наверное, думает, что это самая дешевая и незначительная еда из имеющейся в доме. Магазинного печенья у нас, конечно, сто лет не водилось — речь об овсяных лепешках, которые печет Топаз. Очень сытные!

Мачеха намазала лепешку маргарином. В глазах отца мелькнуло отвращение.

— Можно немного посыпать сахаром? Так вкуснее, — извиняющимся тоном пояснил он. — Есть, чем угостить мисс Марси? Мисс Марси, не желаете чаю или какао?

Поблагодарив отца, учительница сказала, что не хочет перебивать аппетит перед ужином.

— Ладно, не буду мешать игре, — ответил он. — А это что?

Отвлечь его внимание я не успела. Склонившись над плечом мисс Марси, отец скользил взглядом по злополучному списку.

Доходность на текущий год

Миссис Мортмейн — ноль

Кассандра Мортмейн — ноль

Томас Мортмейн — ноль

Роуз Мортмейн — ноль

Мистер Мортмейн — ноль

Стивен Колли — 25 шиллингов в неделю

На его лице не дрогнул ни один мускул, на губах по-прежнему играла улыбка, но в душе… В душе явно что-то происходило. Я сразу почувствовала. Роуз считает, будто я наделяю людей своей реакцией и эмоциями; однако в тот миг, уверена, интуиция меня не подвела. Я вдруг увидела отца глазами постороннего человека. Как же он изменился со времени моего детства! Невольно вспомнились строки Ральфа Ходжсона о жалких укрощенных тиграх…

Сто лет пройдет, пока запишешь мысли, которые занимали тебя не больше минуты! А было их много — о сложных вещах, трогательных, странных…

— Стивен собирается отдавать свое жалованье нам? — дочитав список, поинтересовался отец довольно небрежным тоном.

— Я же должен платить за стол и проживание, мистер Мортмейн… сэр, — запинаясь, проговорил Стивен. — Да и за… прежнюю… щедрость. И книги вы мне давали…

— Из тебя выйдет прекрасный глава семьи, — сказал отец и, взяв у Топаз овсяную лепешку, направился к лестнице.

— Мортмейн, погрейся немного у огня! — крикнула она вдогонку.

Он ответил, что хочет почитать книгу, и, вновь поблагодарив мисс Марси за чудесный роман, в высшей степени учтиво с ней попрощался. Вскоре со второго этажа донеслось невнятное пение — мурлыча себе под нос, отец шел через вереницу комнат в караульню.

Мисс Марси, человек деликатный, не сказала о происшедшем ни слова, только смущенно заметила, что ей пора домой.

Стивен зажег фонарь, чтобы проводить гостью: из-за непролазной грязи вокруг замка учительница оставила велосипед на дороге. Я вышла вместе с ними. Во дворе, мельком глянув на окно караульни, мисс Марси спросила, не обидится ли отец, если она принесет ему коробочку печенья — держал бы ее при себе.

Я с улыбкой ответила, что еда в нашем доме — не оскорбление.

— Боже, боже… — вздохнула она.

Напоследок учительница восхитилась великолепием руин, предположив, что мы-то к ним давно привыкли. Мечтая скорее вернуться к очагу, я с готовностью согласилась. Только это неправда — к красоте замка невозможно привыкнуть. Мисс Марси и Стивен ушли, а я все смотрела на темные развалины: сегодня они были особенно прекрасны! Ночь выдалась странная. Тонкую завесу облаков подсвечивала серебряным невидимая луна, отчего небо отливало светло-серым. Огромная башня Вильмотт стала как будто еще выше. Я присмотрелась к небу и не смогла отвести глаз. Оно завораживало… Так я и глядела в полной тишине ввысь, пока не вернулся Стивен.

— Замерзнете без пальто, мисс Кассандра, — встревожился он.

Но я забыла о холоде, а потому не мерзла.

По пути к дому Стивен спросил меня о Безжалостной красавице: не обитала ли она в башне вроде Вильмотт? Вполне вероятно, ответила я. Хотя, по-моему, вряд ли эта дама вела хозяйство.

После ухода гостьи дрова в очаг решили не подкидывать; разобрав из духовки горячие кирпичи, все разошлись по спальням. Придется расходовать свечи — рано ведь, спать не хочется.

Вот досада! Надеялась, света хватит на два часа, но фитилек провалился внутрь! Не свеча, а бесформенный кусок воска. (Как же выкручивался в такой ситуации король Альфред со свечами-часами?) Попросила свечу у Томаса — оказывается, он еще корпит над домашней работой. К счастью, в кухне у меня есть тайный запас огарков. А по пути вниз дружески поболтаю с Топаз. Надо все-таки быть великодушней.