Я за тобой на край земли! - [43]

— Вы меня извините, я просто, немного растерялась!

— Мам! — вдруг прикрикнула Александра. — Хватит! Им, действительно, пора! Рави не хотелось покидать этих прекрасных женщин, но учитывая, что произошло минут двадцать назад, прекрасно понимал, что должен увести Андрея из квартиры. Да, и пообщаться с этим бойфрендом не терпелось. Он почти силой вытолкнул Андрея из квартиры, делая вид, что они неразлучные друзья и такое поведение — это норма для них. Андрей противился и вовсе не хотел уходить, видимо, ему нужна была сейчас поддержка мамы, которой он так радушно улыбался, рассыпаясь в комплиментах.

— Пошли, пошли! — Рави толкал Андрея в спину, не давая тому даже оглянуться.

— Ещё раз толкнёшь, пеняй на себя, — пытался он угрожать индусу, но его угрозы выглядели смешно и нелепо. — Слушай, а ты чего в ноги-то упал к маман? Это чё, типа, виды уже имеешь на дочь? А?

— Какие виды, не понимаю?

— Ладно, забей! — махнул он рукой и поспешил к своей машине.

— Поговорить не хочешь? — спокойно произнёс Рави, не понимая, почему парень ведёт себя так странно. Безразличие горе-жениха уже потихоньку выводило его из себя. Он не показывал вида, прекрасно понимая, что не имеет права совать свой нос, куда не следует. Но ему почему-то хотелось донести до парня, что такими методами девушек не добиваются. Андрей и сам хотел поговорить с этим индусом, только не совсем понимал о чём. Он ревновал, это очевидно, но что он мог предъявить этому дикарю? Катерина убеждала его, что индус даже и не догадывался о чувствах девушки. «Может, это так и есть, — рассуждал Андрей, — но как узнать, что он не догадывается? Ведь зачем-то он появился у неё в квартире? Да ещё и на ночь глядя». Андрей был взбешён, он сгорал от ревности, не зная, как ему быть.

— Слушай, Маугли, а девочка ничего, да? — Андрей сплюнул на асфальт через открытое стекло автомобиля и ехидно засмеялся гортанным, неприятным голосом. Что стоило ему произнести эту чушь, знает только он. Сейчас ему необходимо узнать, насколько далеко зашло у этого фокусника с его девушкой.

— Маугли? — повторил Рави, и понял, что он уже слышал это имя: не далее как вчера он уже объяснял молодым людям, что его с кем-то спутали. — Почему, Маугли? — переспросил он Андрея. — Что у вас за привычка давать клички людям, словно это собаки? Значит, это я твоим вчера объяснял, что они меня спутали с кем-то. Видать, не спутали, — констатировал Рави. — Только не пойму, что тебе нужно от меня? Зачем кого-то подсылать, если мы и сами можем поговорить и обсудить наши недопонимания. Андрей, казалось, не слышал его и продолжал провоцировать, отметив, что дикарь пытается изъясняться на цивилизованном языке.

— А чего, она тебе ещё не подвернула? — продолжал Андрей язвительным тоном выспрашивать индуса, поворачивая ключ зажигания, удивляясь самому себе, каким он может быть циником. Но словесный понос, он, как и кишечный, неконтролируемый.

— Что есть, «подверьнуйла»? — непонимающе переспросил Рави. Тот сузил глаза и скривил рот в противной ухмылке.

— Это значит «трах-трах» или «чих-пых». Чем больше Андрей произносил звуков, тем глупее становилось выражение лица у Рави. Андрей понимал, что индус, вообще, далёк от местного сленга. — Ну, короче: она тебе дала или нет? — продолжал он издеваться, и понял, что всё же, до этого индуса доходит как до жирафа. — Вот, чёрт нерусский! — выругался он.

Его слова, всё-таки, вывели Рави из себя: одним прыжком он оказался возле машины. Схватив Андрея за шиворот, решил вытащить того наружу. От страха парень нажал на кнопку, и стекло поехало вверх. Зажав руку Рави, он попытался стартовать. Машина заревела, но тут же сбросила обороты. Андрей понял, что этот громила выломает ему дверь, и опустил стекло.

— Чингачгук, блин! — процедил он. — Адью! — он повторил ту же самую композицию из среднего пальца, выжимая педаль газа почти до упора. — Нашёлся камикадзе, козёл! — выкрикнул он, вкладывая в эти слова ненависть и негодование. — Откуда ты свалился? Не было печали, черти накачали! Ну, ничего, ты ещё не знаешь, с кем ты связался!

* * *

Постояв немного у подъезда, Рави решил пойти в гостиницу, прекрасно понимая, что женщинам надо побыть одним.

Александра вскипятила чайник и они с мамой, как в добрые времена, сели пить чай с её любимым «Наполеоном». Зинаида Петровна пекла этот торт особенно вкусно, ещё ребёнком Саша любила мамину стряпню, в особенности этот торт…

— Мам, ты чего так похудела? Ты была у врача? Ты как себя чувствуешь?

— Да… — протянула женщина, — просто замоталась. Не принимай близко к сердцу, это всё работа. А потом, я занимаюсь спортом, хожу в тренажёрный зал.

— Ты, мамуль, спортом?! — удивилась Александра изучающе рассматривая маму.

— А что тут такого, дорогая? — глубоко вздохнула мама. — Мне необходимо заниматься собой. Александра удивлённо захлопала ресницами и поняла, что она что-то недоговаривает…

— Мам… — глаза её впиваются ей лицо, и та не выдерживает натиска пытливого взгляда дочери. Она опять глубоко вздыхает и решается признаться, дочери, что у неё появился мужчина.

— Сашенька, девочка моя, — начала мама издалека, — сейчас больше всего я хочу поговорить о тебе, а не о себе, — сказала она совсем не то, о чём хотела. В последнюю минуту смелость покинула её. Зинаида Петровна и не ожидала, что это будет так сложно: она знала, как дочь трепетно любила отца, и сейчас она боялась, что она её не поймёт.