Я за тобой на край земли! - [30]

Рави смотрел на девушку глазами полного восхищения, ему хотелось её отблагодарить отдельно, не считая того, что было заплачено в кассу клиники. Но не знал, как это ей предложить, почему-то ему казалось, что она это делала далеко не из финансового интереса. И всё равно ему что-то хотелось сделать для этой прекрасной молодой женщины, которая всё больше и больше была ему по душе: впервые за десять лет он пожалел о клятве, данной себе. Он понимал, что не посмеет нарушить это обещание, так как был глубоко порядочен к памяти сына и жены. Ему так хотелось, чтобы Шанди ему приснилась и дала совет, но, к большому сожалению, она уже почти два года не приходила в его сны, да и сынишка не тревожил кошмарами. Десять лет — очень большой срок не только для живых, но и для памяти ушедших. Как бы ему ни нравилась Александра, он не сможет быть с ней, и виной тому совсем не одна причина, а их несколько и все они довольно серьёзны. Рави хотел поскорее покинуть этот город, по которому, наверное, уже будет скучать, но изменить что-то он был не в силах. И конечно, он забудет эту прекрасную женщину и знает, что это будет нелегко сделать, так как она уже занимала своё место в его сердце.

Александру, действительно, знобило. Голова раскалывалась, ноги подкашивались, девушка понимала, что заболела. Саша вышла из бокса с тем, чтобы пройти в процедурную и тут произошло вполне ожидаемое. Голова закружилась и она, наверное, упала бы, если бы он опять не оказался рядом. Рави взял её на руки и понёс в кабинет. Девушка прижалась к нему, её трясло, быть может, от температуры, а быть может оттого, что так близко была от его лица, его тёплое дыхание она ощущала у себя на лице. Он нёс её бережно, словно что-то хрупкое и бесценное. Ей было ужасно стыдно перед ним и совсем не хотелось выглядеть слабой и беспомощной, но выбора у неё сейчас не было. Он положил её на диван и спросил, что ему сделать, чтобы помочь:

— Скажите, у вас здесь есть одеяло? Я вас накрою, у вас озноб.

— Я заметила, — грустно улыбнулась она. — Одеяло там, в шкафу в коридоре. И принесите мне, пожалуйста, градусник. Он в стакане на столе в процедурном кабинете. — Она вскинула на него взгляд, полный печали и смущения. Рави, конечно, понимал, что ей неудобно, но поспешил заверить, что всё нормально и он рад помочь. Он быстро сходил и принёс все, о чём она просила. Сделав чай с мёдом, он бережно укрыл её, словно ребёнка. Температура, конечно, была высокой, но казалось, что простуда тут вовсе ни при чём, так как кроме высокой температуры и слабости других симптомов не наблюдалось.

«Может это, действительно, на почве нервного срыва?» — подумала Александра, но выпить лекарство от простуды решила определённо. После приёма лекарства она уснула, а он сидел напротив, боясь пошевелиться, ему так не хотелось нарушать эту тишину, в которой он сам так нуждался. Через полчаса захотелось пить и он отправился на кухню. Он тихо вышел из кабинета, и ему даже удалось не разбудить Александру. А ей опять снились кошмары, она мотала головой, мечась по подушке, периодически повторяя:

— Уйди! Не хочу! Не хочу! — шептали пересохшие губы, веки судорожно подрагивали, на лбу выступила испарина, казалось, что она хочет проснуться, но не может. Когда Рави вернулся из кухни, то стал свидетелем её кошмаров. Не выдержав, он решил обратно её разбудить.

— Александра, проснитесь! — он стал нежно трясти её за плечи. — Александра! Сашенька! — твердил он, понимая, что это лихорадка, но насколько она серьёзна, он, конечно, не имел представления. Она широко открыла глаза и встретилась с его чёрными, как пропасть глазами. Она прочла в них испуг: если раньше он просто был растерян, то сейчас он, явно, был напуган. «Всё же я ему небезразлична».

— Извините, Рави, я думаю, вы можете идти, уже поздно, а мне уже лучше, завтра жду вас вечером, чтобы перевезти Лейлу ко мне домой. — Александра вскинула на него взгляд своих изумрудных глаз, в которых он прочёл печаль и огромную тоску. Ему, конечно, не хотелось уходить и оставлять её в таком состоянии, но и оставаться было неудобно. Переживая за её здоровье, он всё же решил, что ему надо остаться. Жар мог повториться ночью, и это уже серьёзно.

— Нет, вы извините меня, Александра Николаевна, я не уйду, — вполне решительно заявил он. — Я побуду с вами до утра, я устроюсь там, — он взглядом показал на дверь и добавил: — в коридоре. — Это сейчас вам лучше, а что будет ночью — неизвестно, давайте не будем рисковать. Я думаю, что вас ничем не обяжу, зато мне будет спокойнее.

Он, действительно, очень переживал за неё и, не только потому, что она ему была небезразлична, а просто по-человечески он сейчас необходим ей, ведь в клинике она находилась из-за Лейлы. Рави, конечно, не подозревал истинной причины её самочувствия, ему казалось, что виной всему то, что девушка уже почти неделю боролась за здоровье Лейлы и просто устала. Конечно, отчасти, он был прав, она, действительно, переживала за мартышку, но ещё больше её душа болела за всё, что происходило помимо неё. Андрей был истинной причиной её состояния. Она почти мгновенно возненавидела мужчину, с кем была близка, и полюбила мужчину, от которого так далека. Душа её рвалась на части, а слёзы душили изнутри, это была трагедия, трагедия её первой любви и, наверное, последней. По крайней мере, она была в этом просто убеждена.