Я выжил - [3]

– Дядя Ташо, – устало ответил Аслан. – Спасибо, что помогаете…

Имам улыбнулся и похлопал парня по плечу.

– Идем. Я понимаю, что тебе сейчас не до моих нравоучений. Земля на могиле твоего отца еще даже не высохла. Сделаем так. Сейчас ты пойдешь к матери и сестре. Завтра похороны бабушки Лайсы. А послезавтра я жду тебя для беседы.

– Спасибо, – только и сумел ответить Аслан, глотая большой комок, подкативший к его горлу. – Спасибо, что заботитесь.

Ташо улыбнулся.

– Для того и создал Аллах людей, чтобы они могли друг о друге заботиться. Идем.

И они побрели в деревню безмолвно, каждый думая о своем.

Этой ночью Аслан снова не смог уснуть. И лишь под утро, когда пропели первые петухи, он ненадолго провалился в забытье.

– Аслан, сынок! Ты меня слышишь? Проснись.

От неожиданности Аслан едва не упал с кровати. Перед ним стоял отец. И хоть в предрассветной темноте его лица видно не было, родной силуэт спутать с чьим-то другим он не мог. Эти широкие, слегка покатые плечи. Контур ушей, носа. Проступавшую в темноте бороду. Могучие богатырские руки. Перечислять дальше Аслан мог до бесконечности. И самое главное – родной голос! Отец!

– Папа, – растерянно и жалобно простонал Аслан. – Но ведь…

– Я знаю, сынок! Знаю. Ты не должен бояться. Прости меня за то, что бросил вас в такое трудное время.

– При чем здесь ты, папа? Тебя ведь убили! – закричал Аслан, чувствуя, как задыхается от очередной волны гнева.

– Да. Но мне больно потому, что я вас оставил. Попроси за меня прощение у матери и сестры. Я виноват перед ними. Ведь теперь, кроме тебя, их некому защитить. Стань настоящим мужчиной! Заботься о них. Не дай их в обиду. Прошу тебя.

– Папа, кто тебя убил? – едва сдерживая крик, спросил Аслан.

– Плохие люди, – монотонно ответил отец.

– Кто? Русские?

– Это неважно, сынок! Плохие люди бывают не только среди русских.

– Я должен знать, – скрипя зубами, сказал Аслан. – Я должен отомстить.

Отвечать сыну Тархан не стал. Его образ задрожал и стал расплываться. Аслан судорожно протянул руки навстречу силуэту.

– Папа, пожалуйста, не уходи! Не оставляй меня. Пожалуйста.

Отец потянул руки навстречу к сыну, но в этот момент его силуэт растаял в утреннем сумраке комнаты.

– Папа, папа! – закричал Аслан, глотая слезы. – Не уходи. Пожалуйста! Вернись!

Однако Аслан чувствовал, что этот раз – последний. Отец больше не вернется никогда. И от этого хотелось выть, крушить, рвать, ломать, УБИВАТЬ. Из глаз брызнули слезы. Остановить их было невозможно. Аслан зарыдал, как младенец, и заколотил кулаками по кровати.

– Нет, нет, нет!

Аслан почувствовал, что его душа опустела вместе с растаявшим силуэтом отца. И в этой пустоте нет места ни для чего, кроме ненависти и боли.

– Аслан, Аслан! Сынок! Успокойся!

Он открыл мокрые от слез глаза. Над скомканной кроватью с бьющимся на ней в истерике сыном стояла мама.

– Мамочка! – по-детски вскрикнул Аслан.

В следующую секунду он обхватил мамину шею и прижался к ней, как это делают напуганные во сне дети.

– Сынок, сынок, – зашептала женщина, нежно гладя Аслана по голове мягкой и теплой рукой. – Успокойся. Это всего лишь сон.

– Мама, он приходил ко мне. Разговаривал со мной. Он был здесь.

Аслан почувствовал, как спина мамы затряслась. Парень мысленно выругал себя за то, что не сумел сдержаться. Он снова сделал маме больно и за это клял себя последними словами. Если плохо было ему, каково тогда было матери?

– Мам, прости меня. Я не хотел. Прости.

Мама отстранилась от Аслана и, нежно глядя на сына мокрыми и воспаленными от слез глазами, тихо прошептала:

– Ну что за глупости? Ты-то здесь при чем?

А ведь в самом деле? В чем его вина? Только лишь в том, что отец явился ему во сне! В остальном он чист.

– Папа попросил у тебя прощения за то, что оставил нас, – с тяжестью на языке исполнил Аслан волю отца. – Он сожалеет…

Большая слезинка слетела с глаза мамы. Только сейчас Аслан заметил, как сильно она постарела. Морщинки под глазами стали глубже и шире. Нос заострился, щеки впали. И это все из-за смерти отца. Аслан стиснул зубы и, глядя в родные глаза, прошептал:

– Мамочка, не плачь. Я защищу вас.

Мать печально улыбнулась.

– Ладно. Ты хоть сегодня поспал! Пошли, я тебя завтраком накормлю.

Есть Аслану совершенно не хотелось. Но отказываться от предложения мамы он не хотел. Сейчас их поредевшая семья должна быть сплоченней, чем обычно. Поддерживать друг друга. Стоять друг за друга горой. И он, как единственный мужчина, просто обязан проявлять заботу о своих женщинах. Несмотря на усталость и боль от недавней потери отца.

– Идем, мама.

Завтрак прошел в тишине. Говорить еще что-то, что могло легко расстроить маму, Аслан не хотел. Да и Зарема еще спала, по-детски свернувшись калачиком на своей кроватке. К тому же в голову, не переставая, лезли разные мысли, требующие глубокого осмысления.

Покончив с яйцами и колбасой, Аслан выбрался из-за стола.

– Мам, спасибо. Я пойду прогуляюсь.

Мама кивнула.

– Конечно, сынок. Купи хлеба на обратном пути.

Аслан подошел к матери и поцеловал ее в лоб.

– Я скоро, – ответил он и вышел из дома.

На улице уже рассветало. Солнце еще не выкатилось из-за горизонта, однако тени сужались, подбираясь все ближе к отбрасывающим их предметам. Воздух постепенно наполнялся живыми звуками, затихающими ночью. Мир оживал.