Я выжил в Холокосте - [2]

Пока эскорт ехал в Пентагон, где его должны были включить в Зал Героев, Тибор Рубин вспоминал события прошлых лет. Остались в живых лишь двое из всех тех парней, которые так долго боролись за свою жизнь бок о бок с Тэдом. Знали ли власть предержащие, включая тех, кто сидел сегодня на церемонии, понимали ли они на самом деле, через что прошли те люди – сначала во время войны, и потом, на протяжении двадцати пяти лет, пытаясь добиться, чтобы эта двадцатиминутная церемония состоялась? Изменилось бы что-то, если бы они понимали? Может, да. А может и нет.

Несколько лет назад, когда сегодняшняя помпезная церемония была всего лишь мечтой, Тибор сказал одному репортеру, что больше всего на свете он хотел бы, чтобы все знали: есть такой «сопливый юнец, маленький придурок из Венгрии, который боролся за свою обожаемую страну». Сегодня он обмолвился другому репортеру, что теперь он был не кто иной, как «Мистер Придурок, настоящий герой».

С Медалью Почета на груди Тибор Рубин прихрамывая шел в Зал Героев, где он улыбался фотографам, пожимал руки гостям и никому не рассказывал свою настоящую историю.

Пасто, 1938-й

1

Первая встреча Тибора Рубина со смертью состоялась, когда ему было девять лет. Это случилось теплым сентябрьским утром 1938-го в маленьком венгерском городке Пасто, примерно в ста километрах от Будапешта. Почти сразу после завтрака отец Тибора взял худощавого коротко стриженного мальчика в дом пожилого соседа и провел его в темную комнату. Сосед, уважаемый член еврейской общины, лежал на кровати, покрытый черным одеялом.

Мальчик впервые был так близко к мертвому телу. Его шаловливая улыбка сползла, он нахмурился. Напуганный, он дернул отцовскую руку. Хотел было убежать, но Ференц Рубин держал его крепко, объясняя твердым голосом, что по еврейской традиции тело покойника нельзя оставлять в одиночестве, и что раз все остальные в общине были заняты, Тибору придется составить ему компанию до самых похорон, которые должны были состояться вечером того же дня. Отец ясно дал понять Тибору, что мальчику нельзя уходить из соседского дома ни под каким предлогом. Секунду спустя Ференц вышел.

С того самого дня, как Тибор съеживался от страха в кресле местного кинотеатра, смотря «Франкенштейна», он дико боялся мертвых, особенно тех, кто мог внезапно вернуться к жизни. Но ослушаться отца было еще страшнее. Он уселся как можно дальше от трупа и принялся внимательно наблюдать за черным одеялом на тот случай, если тело под ним вдруг покажет признаки жизни. Мальчик решил так: если сосед сдвинется хоть на дюйм, он залезет под кровать и начнет кричать. Но из дома он не выйдет.

Опасениям Тибора по поводу покойного соседа не суждено было сбыться. Тело осталось неподвижным до самого прибытия похоронной команды. Тибор рванул домой хвастаться брату и сестрам, что провел целый день на расстоянии плевка от покойника. Даже его четырехлетняя сестра была глубоко впечатлена.

Семья Рубинов, примерно 1939-й. Слева направо: (передний ряд): Илонка, Роза, Ференц, Тибор (задний ряд): Ирэн, Эдит, Имре. Семья Ирэн Рубин

Тибор был уверен, что его обязанности на сегодня выполнены, но Ференц так гордился сыном, что назначил его стражем мертвых, «Шомером» – на случай, если понадобятся его услуги.

Перспектива стать стражем мертвых парализовала Тибора, но спорить с отцом он не мог – в доме Рубинов это было неслыханной дерзостью.

Ференц Рубин держал детей в ежовых руковицах. Он требовал, чтобы они содержали свои комнаты в идеальном порядке и устраивал ежедневные проверки. После обычной школы он заставлял их идти прямиком в еврейскую. А в ночь перед шаббатом он отправлял их в местную синагогу бросать всю мелочь, которая у них была, в коробку для сбора в пользу бедных.

Но была в отце и другая черта, которая смущала Тибора. Да, Ференц был строгим блюстителем еврейских традиций, но при этом он настаивал, чтобы дети общались как с евреями, так и с неевреями, и чтобы относились ко всем с одинаковым уважением. Это напрягало Тибора, потому что по субботам, когда его нееврейские друзья шли гулять, отец заставлял его оставаться дома и изучать Тору. Усугубляло ситуацию то, что иногда его симпатичному брату Имре, который был старше его на семь лет, удавалось сбежать из-под надзора поиграть в футбол. Все это не имело решительно никакого смысла.

Тибор подчинялся правилам Ференца, но страх мертвых побороть не выходило. Если он слышал о том, как заболел кто-то из пожилых членов общины, он пытался не попадаться на глаза Ференцу. Если больному становилось хуже, мальчик прятался в лесу.

Потом умер старый адвокат, вдовец, жена которого умерла за несколько лет до этого. Поскольку у него не было родственников в Пасто, Тибора снова назначили составить компанию покойному. Где-то во второй половине долгого дня, когда нервы мальчика поуспокоились, Тибор растянулся на кушетке и заснул. Проснувшись, он увидел, что на покойнике не было одеяла. Внезапно он осознал, что смотрит прямо на мертвеца.

Тибор и Имре, примерно ранние 1940-е. Семья Ирэн Рубин

Труп что, каким-то чудом вернулся к жизни? Злые силы как-то оживили его, как во «Франкенштейне»? И если нет, тогда что делало черное одеяло на полу?