Я вырос в свободной России - [31]
Таким образом, свободная страна — это государство, в котором, с одной стороны, возможность выбора закреплена институционально в виде многопартийной системы, конкурентного рынка, эффективного законодательства, полноценного рынка труда. Но, с другой стороны, в этой стране должна существовать иная сила, которая функционирует независимо от государства. Это некоммерческие организации или отдельные люди, которые ежедневно делают свой выбор. Они защищают профессиональные интересы, решают проблемы бездомных детей и пожилых людей, развивают протестное искусство, борются с коррупцией и т. д. Они самостоятельно выбирают тот мир, в котором будут жить завтра, не дожидаясь решения политиков. В терминах социальных наук первое условие — это демократия, второе — гражданское общество.
Мое детство прошло в 90-х годах. Яркими лоскутками всплывают в памяти жвачки «Love is», группа «На-На» в космических костюмах, бесконечные голливудские мелодрамы и боевики с закадровым голосом Володарского и еще родительские споры, предмета которых я не понимала. Вечерами они сидели на кухне и горячо обсуждали, как соседи на какие-то «завучеры» купили новый холодильник «Снежок». Но в то время я, конечно, и не могла себе представить, какие серьезные изменения произошли в структуре нашего общества.
Вокруг как грибы вырастали новые предприятия, прогорали и снова появлялись фирмы-однодневки. Многие талантливые «хищники» сумели открыть свое дело, реализоваться, стать профессионалами, обрести фроммовскую свободу. Однако среди людей, которые смогли «подняться», далеко не все достигали нового положения благодаря собственной интеллектуальной незаурядности. Везло и тем, кто обладал врожденным чутьем на деньги при отсутствии уважения к закону. Но это только одна сторона медали.
Помимо известных всем «новых русских» появляются так называемые новые бедные, о которых пишет Татьяна Заславская. Это инженеры, врачи, преподаватели. С появлением новой государственности они потеряли и социальный статус, и былую материальную обеспеченность. Кто-то собрал свои пожитки в кожаные советские чемоданы и уехал на Запад, поменял профессию, стал таксистом или грузчиком, но при этом сытым и уверенным в завтрашнем дне. Большинство осталось. Кандидаты наук торговали колбасой, занимались челночеством. Многие спивались.
Были ли эти люди свободными? Навряд ли. Выбор «новых бедных» был заведомо ограничен. Либо ты остаешься верен себе, своей стране, своей профессии и живешь впроголодь, либо уезжаешь, занимаешься хлебным, но чужим делом и кормишь семью. Но загвоздка в том, что и в советское время несвобода этих людей обеспечивалась идеологией, цензурой, лагерями, опасностью лишиться жизни.
Если говорить о периоде 90-х, то нельзя сказать однозначно, была ли наша страна свободной. С одной стороны, появились новые возможности, политическая борьба, свобода слова. Но, с другой стороны, масса людей не смогла адаптироваться к новым условиям, провалилась за черту бедности, оказалась не готова к переменам в силу различных причин: возраст, недостаточный уровень образования, консервативность, преданность идеалам. Да и можем ли мы назвать свободной страну, в которой государство показало сначала в 1993-м году, а потом и в 1994-м, что можно безнаказанно стрелять из танков по своим же гражданам? Как говорил один из персонажей Сергея Довлатова: «Демократию надо внедрять любыми средствами. Вплоть до атомной бомбы».
Закончились 90-е, и нулевые все расставили по своим местам. Глубокая аполитичность, нежелание людей ходить на выборы, центростремительное движение к стабильности и авторитаризму — логичное завершение лихих 90-х. Как государство, неготовое к модернизации политической системы, плюрализму, отвернулось от демократического пути развития, так и люди, зацикленные на ожидании чуда, неготовые к самостоятельному решению своих и чужих проблем, не стали объединяться, чтобы менять мир вокруг. Согласно данным фонда «Общественное мнение», 44 % россиян считают, что благотворительность нужна людям только для того, чтобы рекламировать свой бизнес. Значительная часть населения не задумывалась об этом в принципе. Но, к счастью, есть и другие. Те, кто, подобно доктору Лизе, рискует собственной жизнью, чтобы изменить жизнь других к лучшему. Искренне, честно. Те, кто верит, что счастье и здоровье человека — высшие ценности.
Авторитаризм, к которому мы пришли сегодня, — воплощение массового побега от свободы. Люди боятся быть собой, для них гораздо комфортнее полагаться на тех, кто сверху. Несвобода России сегодня — это не только и не столько вина государства, это выбор людей, которые бездумно ставят галочку в бюллетене, следуя стадному чувству большинства, или отказываются от голосования в принципе, людей, которые будут ждать, пока государство повысит пенсии, вместо того чтобы организовать фонд поддержки пожилых людей. Но я верю, что открытость мира, образование, заразительная энергия тех людей, которые делают нашу жизнь лучше, однажды перевесит чашу весов на свою сторону.
Мне кажется, что я выросла в несвободной стране. Я верю, что буду стареть в свободной.
