Я вырос в свободной России - [28]

Все это происходило на моих глазах. Я рос вместе со своей страной. В год, когда я пошел в первый класс, страна погрузилась в предвыборную борьбу за пост президента новой России. А через два года пришел август 98-го: в стране случился жесткий экономический кризис.

С началом нового тысячелетия страна сильно изменилась. На фоне растущего благосостояния люди стали терять полученные в рамках демократизации свободы. Новый век ознаменовался централизацией и усилением роли государства: «построением вертикали власти» — так называли эту политику первые лица государства. Закончился второй этап демократического перехода. Итоги демократизации оказались не такими, какими их представляли себе люди в самом начале 90-х годов. Демократические институты, появившиеся за первое десятилетие, не стали лекарством от всех социальных проблем. Общество выбрало для себя другую модель управления. Государство своей сильной рукой начало наводить порядок, который, к сожалению, далеко не всегда соответствовал интересам и чаяниям общества.

Трудно сказать, вырос ли я в свободной стране. Мир, который создавали для меня родители и близкие, был свободным. Свобода и ответственность были двумя взаимодополняющими ценностями, без которых невозможно сформировать цельную и креативную личность. Государство и общество, безусловно, накладывают серьезные ограничения на действия людей, но в конечном счете каждый человек делает свой выбор и только он решает, каким ему быть. И мне хочется верить, что я вырос в свободной, ответственной стране, несмотря на все негативные общественно-политические трансформации.

Ильсур Зиганшин, Казань

Для ответа на данный вопрос мне прежде всего необходимо понять, что значит «свободная» Россия. А как понять, что это такое, если до меня таковой еще не было, а была лишь «несвободная» Россия: феодальная, царская, советская, рабская, немытая Россия — какая угодно, только не «свободная». Соответственно, надо идти от обратного и отталкиваться от «несвободной» России.

Для меня символом прошлого России, несвободного прошлого, является чемоданчик. Маленький кожаный чемоданчик, в котором лежит все самое необходимое: белье, бритва, посуда, постельные принадлежности. А необходимо это на случай ареста. И как правило, чемоданчик этот стоял у двери квартиры людей думающих, рассуждающих, интеллигентных.

Могу сказать, что по-настоящему интеллигентных людей я видел не так уж много. Но и не так уж мало. А вот чемоданчиков с минимумом необходимых вещей на случай ареста я, к счастью, не видел никогда. Поэтому да, я вырос в свободной России.

Я вырос в стране, где было и есть много нищих. Я вырос в стране, где мама мне говорила возвращаться до темноты, потому что страшно. Я вырос в стране, где милиционера боятся больше, чем бандита. Вот в такой стране я вырос. Я вырос в свободной России.

Вспоминается мне пес Шарик из «Собачьего сердца», наевшийся от пуза и сравнивавший себя с бродячими и вольными собаками. «Да ну ее к черту, эту свободу, которую придумали несчастные демократы» — так рассуждает Шарик.

Но после Шарика всегда вспоминается Филипп Филиппович, который отстаивал свою свободу, который ценил ее. Для него свобода не превращалась в «разруху», а была добродетелью и порядком, при котором осматривают в смотровой, кушают в столовой, а в грязных калошах не ходят по мраморной лестнице и персидским коврам.

Свобода дается не всем, а только тем, кто достоин ее, только тем, кто сможет ее защитить.

Мои родители и вообще старшее поколение проявили мужество, достойное свободы и демократии, сказав «нет» режиму преступному, режиму, ни во что не ставящему основные права человека. Но потом оказалось, что кроме мужества в один момент нужно еще многое: терпение, трудолюбие, толерантность, тяга к знаниям и, главное, уважение к самим себе. А вот этого и не оказалось.

Это именно люди старшего поколения стали бандитами или «оборотнями в погонах» («термин», прошедший сквозь всю мою сознательную жизнь). Это именно люди старшего поколения поголовно давали взятки и брали их так же поголовно.

Свободная Россия оказалась не готова к свободе. Она хотела пепси и сникерсов, но не хотела работать. Каждый был «Шариком», хотел что-нибудь получить сверху от «хозяина». «О, это должно быть великий человек» — таковы мысли Шарика, и так же мыслили все, кто восхвалял лидеров в надежде получить еще кусочек «краковской», которой никак нельзя людей кормить.

И все эти «Шарики» так и не понимали, что «хозяин» кормит их не просто так. Думаю, что так и не поняли.

Но они подарили мне свободу. Правда, сразу же испугались ее и стали отнимать кусочек за кусочком. На всю жизнь запомню свое разочарование выборами (своих первых выборов я ждал с десяти лет). Нет моих кандидатов, как, впрочем, нет и моего голоса. И таких примеров множество. Везде я вижу двери, которые закрыты, и ключей к ним вроде связей и больших денег у меня нет.

Но я уже безмерно благодарен им. Потому что все-таки дали.

Эту свободу используют по-разному: кто пиво пьет, а кто книги читает. Но для всех один очень важный плюс свободы — она воспитывает. Особенно в долгосрочной перспективе. При свободном выборе мы можем видеть непосредственные результаты своей деятельности. И мы понимаем, что в конечном итоге результат зависит прежде всего от нас. Пьешь пиво — вот тебе разбитое корыто. Учишь языки — вот тебе работа в международной компании. Все предельно ясно и просто.